– Нам, адептам Стихий, чтобы совершать чудеса, нужны только мы сами и Стихия, – улыбаясь, Захар, не замедляясь, вёз Полину по чистым улицам между рядами двух-трёхэтажных домов. Люди, почти все одетые в белое – сегодня было жарко, дружелюбно здоровались, проходя мимо. В городе было принято здороваться со всеми.
– Ты сама имела возможность в этом убедиться, – продолжал Захар. – Наша сила направляется с помощью телодвижений, у каждой Стихии свой набор. Однако управлять Стихией в Храме, не одно и то же, что управлять ей за его пределами. В природе, если хочешь, она дикая. Её требуется приручить. Адепт, вроде бы талантливый, может ничего не добиться от лужи на просёлочной дороге. Со Стихией нужно говорить, но не словами, как сделали бы маги, а сердцем, нужно любить её, строить с ней дружеские отношения. Когда ты натренируешься, установление контакта не будет занимать много времени. Время имеет значение, когда требуется защищаться.
Потемневшие и выросшие на этаж дома расступились, вправо и влево расходились огороды, разделённые на квадраты. Несколько десятков человек, выставив спины под солнце, работали тяпками. Захар нагнулся над клубничной грядкой, и, распрямившись, протянул Полине красную ягоду. Внимание всегда приятно, что тут скажешь.
За высокой белой каменной стеной начинались поля, а потом дикий лес. Рыжий парень, стерегущий у дверей, очевидный адепт Огня, лениво кивнул им, зажмурив один глаз от солнца, поднимая засов.
Поля миновали молча. Захар торопился увезти с солнца под сень леса. Через пятнадцать минут ему это удалось.
Под ногами и узкими колёсами коляски хрустели старые листья, накопившиеся не за один год, и солнечный свет почти не проникал сквозь сплетённые кроны деревьев. Они будто вступили в ночь из дня. Тут даже могли водиться волки и медведи. Лес был совершенно дремучий. Захар остановился. Окружённый кустами боярышника и дикой смородины впереди лежал зацветший небольшой пруд.
– Пришли, – сообщил наставник. – Я не буду вмешиваться. Вот тебе вода, разговаривай, трогай. Можешь попробовать какие-нибудь приёмы. Я буду рядом.
Захар вкатил её в холодную, не пропускающую света воду прямо на коляске.
Полина дождалась, когда он уселся, опёршись спиной о ствол берёзы, и расслаблено полуприкрыл глаза.
Девушка переборола себя, спустила босые ступни в воду. Размоченная у берегов глинистая почва с чавканьем приняла вытянутые носки и сползла глубже в воду. По щиколотку в коричневой жиже Полина задумалась, что она может сделать. В голову пришло движение, вызывающее фонтан. По спокойной глади пробежали круги и только.
Девушка решила продвинуться глубже, не может в такой луже быть настоящая глубина; на оборот подвинула тягуче вставшие колёса коляски. Дно было мягкое, податливое. По ноге что-то скользнуло. Полина испуганно взмахнула руками. Со столбами воды вверх взвилась маленькая чёрная змея, в голове девушки промелькнула мысль, что сейчас разозлённая рептилия окажется опять у её ноги, она изо всех сил отмахнулась, и змейка устремилась куда-то вверх, в кусты.
– Это уж, – сонно успокоил Захар. – Продолжай заниматься.
Полина закрыла глаза:
«Ну что же. Вода. Прохладная. Мокрая. Утоляет жажду. Плотнее воздуха. Что за бред? Как это может помочь? Ладно. Вода – это ещё лёд и пар. Вода – это все жидкости. Человек на восемьдесят процентов состоит из воды. Откуда я это знаю? Лучше бы вспомнила адрес…»
