Пример уфимцев попал в благодатную почву и в мгновение ока распространился по городам и весям необъятной страны, преодолел государственные границы, горные хребты, тайгу, непролазные болота, знойные пустыни, моря и океаны. Его ничто не могло остановить, ибо, как писал Лев Толстой в первой главе третьего тома «Войны и мир», пришло время.
Первая Мировая война, как известно, началась только с одного трупа, хотя и важной персоны. Это сразу обнаружило принципиальную разницу между Первой и Третьей Мировыми войнами. Разницу во всем: в причинах, в исполнителях, в методах ведения, в стратегии и тактике, в подготовке и в конечном итоге.
2. Все начинается с известной скамейки на Патриарших прудах
Случилось так, что ясным майским днем у Патриарших прудов, на той самой скамейке, где когда-то мило беседовали литератор Берлиоз и поэт Бездомный, встретились два бывших журналиста – Артем Поздняк и Станистав Середа. Когда-то оба работали в еженедельнике «Аргументы и факты». Но Поздняк чем-то не угодил высокому начальству и с тех пор перебивался нерегулярными подработками в разных изданиях. Середу же соблазнил высокий заработок в каком-то глянцевом журнале, который спустя три года, приказал долго жить. Вернуться обратно в «Аргументы и факты» Станиславу не позволила гордость.
Прогуливаясь мимо знаменитой скамейки, Артем увидел бывшего коллегу, сосредоточенно читавшего те самые «Аргументы и факты».
– Разрешите полюбопытствовать, что интересного вы нашли в этой паршивой газетенке? – со смехом спросил Поздняк.
Середа удивленно посмотрел на него поверх очков и, узнав, воскликнул:
– Б-а-а!.. Кого мы видим! А вы подписались на эту газетенку?
– Ну уж, не дождетесь. А что, правда что-то интересное пишут?
– Думаю, об этом скоро начнут трубить все газеты. Кажется, война начинается.
– Да ну?!» – усаживаясь, не поверил Поздняк. – А что случилось?
– Массовая драка в Уфе с многочисленными жертвами. Потом нечто похожее в Новосибирске. А теперь сразу в двух районах Москвы. И все происшествия объединяет причина. Буквально на пустом месте – обозвали друг друга в соцсетях, назначили дуэль, пригласив на нее своих приятелей, – везде один и тот же сценарий.
– Началось… – вздохнул Поздняк. – К этому все и шло. Агрессия в народе просто зашкаливает. И в Интернете, и на улицах, и в квартирах. А тут еще эта эпидемия… Если ты в любой момент можешь отправиться к праотцам, то отчего бы напоследок не порезвиться. Ты знаешь о том, что количество бытовых преступлений далеко обошло криминальные?
– Конечно. А теперь появились еще интернетные преступления или соцсетевые, не знаю, как лучше их обозвать. Ты, кстати, читал про войну всех против всех у Томаса Гоббса? Кажется, его мысли начинают воплощаться. С той лишь разницей, что война начинается не до образования государства, а после.
– Значит, государство пришло к своей заключительной стадии, – сделал вывод Поздняк. – А Гоббс не один об этом писал. Если память не изменяет, начиная с ХIХ века мыслители отмечают, что насилие соответствует глубинным потребностям человека. Ницше считал войну нормальным состоянием общества. Некоторые утверждают, что война неизбежна, как смерть. Другие, что она нужное и выгодное дело. А третьи – так и вовсе называют богоугодным промыслом.
– Но, согласись, такого сценария войны, кажется, никто до сих пор не предсказывал, – продолжал рассуждать Середа. – Все политические аналитики не шли дальше анализа конфликтов между ядерными державами. Ну, еще говорили об исламских террористах.
