Третья опора. Как рынки и государство пренебрегают сообществом - страница 10

Поиск козлов отпущения действительно в разгаре. Я пишу эту книгу, потому что вижу все более поляризованный мир, который рискует отвернуться от семидесяти лет мира и процветания, получивших широкое распространение. Это создает угрозу забыть о том, что сработало, при этом игнорируя то, что нужно изменить. Популистские националисты и радикальные левые понимают необходимость реформы, но у них нет реальных ответов, поскольку они прибегают к политике гнева и зависти. Основные партии истеблишмента даже не признают необходимости перемен. Многое предстоит сделать, и проблемы нарастают. Государство, рынки и сообщество могут быть сбалансированы гораздо лучше. Мы должны начать делать это сейчас.

Оставшаяся часть этой книги выглядит следующим образом. Я начинаю с описания третьей опоры, сообщества. Для одних сообщество означает тепло и поддержку. Для других оно репрезентирует ограниченность и традиционализм. Оба описания могут быть верными, иногда одновременно, и мы увидим почему. Задача современного сообщества состоит в том, чтобы получить больше от хорошего при минимизации плохого. Мы увидим, как этого можно достичь через уравновешивающее влияние двух других опор – государства и рынков. Далее нам необходимо понять, как эти опоры возникли исторически. В первой части я прослеживаю, как государство и рынки в современных развитых странах выросли из феодального сообщества, переняв некоторые его функции. Я объясняю, как активный рынок помог создать независимые источники власти, которые ограничивали произвольные полномочия государства. После того как государство стало ограниченным конституцией, рынки взяли верх, иногда в ущерб сообществам. Расширение избирательного права вдохнуло новые силы в сообщества, и они использовали их для того, чтобы заставить государство ограничить рынок. Люди также требовали надежной социальной защиты, которая защитила бы их от колебаний рынка. Все эти влияния слились воедино в либеральных рыночных демократиях, появившихся в развитых странах в начале XX века. Однако рыночные спады, особенно после технологических революций, нарушали и продолжают нарушать привычный порядок вещей. Великая депрессия и последовавшая за ней Вторая мировая война, казалось, прозвучали похоронным звоном по либеральным рыночным демократиям в большей части мира и подъему государства.

Во второй части книги я описываю, как Соединенные Штаты сформировали послевоенный либеральный порядок и как снова выросли и государство, и рынки. Демократия обрела более прочные корни. Однако за тридцатилетним сильным послевоенным ростом последовали годы относительного застоя, когда развитые страны искали новые способы оживления роста. Реагируя на этот застой, англо-американские страны усилили рынки за счет государства, в то время как реформы в Европе были направлены на создание сверхгосударства и интегрированного рынка. И в том и в другом случае реформы происходили за счет сообщества. Из-за этого страны оказались в разной степени подготовлены к революции в области ИКТ, последующему глобальному финансовому кризису и негативной реакции на глобальный порядок. Я описываю причины роста популизма и прослеживаю связанные с этим события в Китае и Индии.