– Привет, – начинает Роа, глядя куда-то сквозь нас, – как ты там без меня? Надеюсь всё в порядке? – Продолжает он, поправляя рукой прядь чёрных волос, глаза горят ярко-синим цветом и всё время бегают из угла в угол. – Помнишь, однажды я сказал, что после перерождения буду тебя помнить, но делать вид, что это не так. Раз ты сейчас это видишь это… похоже, что я солгал. Кое-что случилось, и я принял решение запечатать себе память на пару сотен лет, – заключил он, складывая руки в замок. – Не стану объяснять причину, потому как не знаю к чему это может привести. Если Камио посчитает нужным, он тебе всё расскажет, и вообще, если что-то случится, ты всегда можешь к нему обратиться, доверяй ему как мне, может даже больше. Надеюсь, ты меня поймешь.
Видение погасло, а печать вместе с конвертом сгорела, чьи-то руки вложили в мои чашку зеленого чая, и я по инерции начала его пить, не сводя глаз с того места где только что был Роа.
– Что это значит? – прошло некоторое время перед тем, как ко мне снова вернулся дар речи. – Почему он решил запечатать свою память? – я медленно поворачиваю голову в сторону Камио и смотрю ему в глаза.
Белый взмахнул рукой, словно смахивая пыль, и в середине комнаты появились его воспоминания о том, как он просматривал одно из писем Роа, в котором тот объяснял, зачем и почему он решил так поступить. Когда видение погасло, мы с Камио синхронно посмотрели в полные тревог глаза друг друга, хотя его взгляд был намного мягче моего.
– Из всех возможных вариантов он принял самое верное, – наконец заговорил демон. – Так сказать, меньшее из двух зол.
– Камио, – меня вдруг оглушила одна мысль, буквально сбила с ног, как ядерный взрыв. – Варгфор ведь сможет вить из него любые веревки, пока он будет без памяти, и тогда война точно будет неизбежна… Он же… будет воевать против нас.
– Ты права, и это меньшее из зол. – Я уставилась на него, безмолвно спрашивая, что же тогда большее из зол. – Уничтожение измерения стоит на другой чаше весов, – понимает мой взгляд он.
– Да как так? Почему? – я вскочила с места и зашагала по комнате, сжимая в руках чашку.
– Цепочка слишком длинная, чтобы все объяснить, но в общем и целом, это я виноват, хотя, если мыслить глобально, я могу быть виноват в чём угодно, – он откинулся на спинку дивана, и устремил свой взгляд вверх. – Не переживай, я всё исправлю.
– Я постараюсь помочь, – сказав это я вновь села радом с ним и сжала его ладони в своих.
– Если бы твой ребёнок считал себя великим ученым первооткрывателем, но его эксперименты вредили бы твоим близким и вообще всем вокруг, что бы ты делала? – внезапно спрашивает он, поворачивая голову в мою сторону.
– Хм, очевидно речь идёт о каких-то психических расстройствах, так что я бы попробовала применить какое-нибудь лечение.
– А если не поможет? – он сел ровнее и взглянул в мои глаза.
– Наверное, пришлось бы его изолировать или положить в клинику. Знаешь, на Земле есть такие боксы, куда помещают подобных пациентов и там создаются различные условные иллюзии того, что он, допустим, в химической лаборатории ставит свои эксперименты. Но по факту, только он так думает, а на самом деле он в этом боксе.
Камио ошарашенно уставился на меня, затем куда-то в пустоту, словно перебирая в голове тысячи вариантов.
– Это может сработать, наверное, – вновь задумался он. – Вот только, что если он поймет, или выберется… – потом он что-то невнятно бормотал, то шёпотом, то про себя, бегая глазами из стороны в сторону, я лишь молча наблюдала. – Ты бы смогла стереть своего ребенка? – вдруг вернулся в реальность белый.
