Меч сделал «вжух!», и отрубленная голова разбойника скатилась Илье под ноги.
– Жадность губит, – проворчал богатырь и, пошатнувшись, мешком осел на землю.
Накопившиеся усталость, телесное и ментальное изнеможение и разрывающаяся от мигрени голова сделали своё дело.
Меч выпал из ослабевших пальцев, глаза богатыря закатились, а могучая грудь замерла, не в силах втянуть в лёгкие новую порцию воздуха.
Где-то на периферии сознания заревел Топтыгин, но Мурому было уже всё равно.
Он медленно падал в бескрайнюю темноту, в которой клубились багровые снежинки.
Перед взглядом Мурома проплывали дремучие леса, кряжистые горы, широкие ленты могучих рек и, неожиданно, посыпанная пеплом опушка…
Свободные земли во всей их красе!
Вот только проплывали они как-то непривычно – вверх ногами.
Будто он летел не вперёд – к Хрустальной горе – а… вниз.
И магия, та самая дикая, сырая магия, которую он чувствовал вокруг себя, сейчас ничем не могла ему помочь.
Или просто не хотела.
Впрочем, Муром и сам ничего толком не хотел.
Навалившиеся на него груз забот, ответственность и смертельная усталость оказались настолько неподъёмными, что у Ильи попросту не осталось сил.
Муром падал, но это его нисколечко не волновало.
В конце концов, он сделал всё, что смог.
Добрыня? Пусть старый друг в Инферно, но у него меч-кладенец и магия, а следовательно, он сам сможет о себе позаботиться.
Алёша? Во-первых, с ним Топтыгин, во-вторых, корона принца Намахá, а в-третьих… В-третьих, он уж точно нигде не пропадёт.
Алодоил? Малые Выхи? Совет из Иван Иваныча, наставника Корда и брата Репсака разберётся с любой проблемой. А мэр Плехан не упустит возможности возвысить свой город.
Простой народ? А чем, собственно, Муром лучше простого народа? Муром не супермен, не герой былых времён… Надо будет – сами справятся.
Илья бросил на стремительно приближающуюся землю прощальный взгляд и устало прикрыл глаза.
Он никому ничего не должен. Приспичит – сами, без него, разберутся.
– Иришка с Машенькой тоже сами разберутся?
Муром постарался проигнорировать неизвестно откуда появившийся голос, но это оказалось непросто.
Если мгновением раньше он нежился на волнах умиротворения, то сейчас на смену спокойствию и смирению пришла тревога.
Больше не получалось убедить себя, что он не падает камнем вниз, а… отпускает накопившиеся проблемы.
Более того, появившиеся перед мысленным взором Мурома лица жены и дочки совершенно не способствовали с таким трудом обретённому умиротворению.
– У Мани Вовочка же есть, – попробовал было вступить в спор Муром, но стоило ему заговорить, как Илья понял, что сделал ещё хуже.
– Точно… Как я могла забыть! Вовочка же ещё! Вот за ним-то твои женщины будут, ха-ха, как за каменной стеной!
Вовочка – гений математики и аналитики, с лёгкостью спекулирующий на рынке сотнями миллионов, в практическом плане был… слишком наивен, что ли?
Такой не то что Машеньку не защитит, но добровольно отдаст всё нажитое какому-нибудь харизматичному мошеннику.
Про защиту в физическом плане и вовсе говорить нечего!
Да уж… одно только упоминание о Вовочке могло заставить Мурома поменять своё решение, но было кое-что посерьёзней.
«Твои женщины…»
Муром не знал, кто залез к нему в голову, и как у неё это получилось, но одной меткой фразой незнакомка не просто заставила его сбросить нахлынувшее оцепенение – она взяла его за шкирку и хорошенько встряхнула.
