– С чего бы это? – удивился Илья.
– С чего? – Алёша на мгновение подавился заготовленными словами. – Ты два часа лежал бездыханный! Ты, мать твою, понимаешь, что я пережил за эти грёбаные два часа?! Мало того, что друг душу Богу отдал, так я ещё и связан!
– Рррррааааа, – недовольно прорычал Топтыгин.
– Сгинь с глаз моих! – шикнул на него эльф. – Дожили! Здоровенный медведь! Истинный огонь! А какую-то дурацкую цепь разомкнуть не смог!
– Ррррррррра! – недовольно рыкнул Топтыгин.
– Не доводи до греха, – проникновенно попросил его Алёша. – А не то за Муромом будешь!
– М-да уж… – Муром покачал головой и почесал затылок, – ситуация, конечно…
– Конечно, – согласился Алёша. – Ситуация. Развязывай давай!
– Сейчас, – прогудел богатырь, медленно поднимаясь на ноги. – Ты сам-то бой помнишь?
– Помнишь, – огрызнулся Алёша.
– И что там было?
– Ты к чему клонишь, Муром? – зло прищурился эльф.
– Сам знаешь, – Илья пожал плечами. – Освобожу тебя, а ты лук свой достанешь и нашпигуешь меня стрелами…
– Не нашпигую, – Алёша перестал извиваться и шмыгнул носом. – Тьма отступила вместе с гоблинами. А когда ты Соловью башку отчекрыжил, она и вовсе исчезла.
– Ну смотри, Алёш, – Муром недоверчиво покачал головой, – ежели что – без разговоров тебя дубиной приголублю.
– Да-да, – Алёша пропустил предупреждение друга мимо ушей. – Развязывай давай!
– А ты рассказывай, – проворчал Муром, – что чувствовал, когда Тьма на тебя навалилась? И как сумел сохранить слух?
– Потом расскажу, – буркнул Алёша. – Сначала долбаная цепь.
Муром не стал утруждаться распутыванием хитроумных узлов и, прикоснувшись к цепи, пожелал, чтобы она отправилась в Инвентарь.
– И всё? – Алёша, стоило цепи исчезнуть, тут же вскочил на ноги. – Погоди, ты что, просто убрал её в Инвентарь?
– Ну да.
– А я так мог?
Муром был более чем уверен, что у Алёши бы получилось убрать цепь Горыныча в Инвентарь, но, посмотрев на друга, решил, что говорить правду в текущих условиях – не лучшая тактика.
Об этом намекали дёргающийся глаз Алёши, его плотно сжатые губы и побелевшие от напряжения пальцы, которые с такой силой стискивали призванный лук, что последний, казалось, вот-вот треснет.
– Не думаю, – дипломатично отозвался Муром. – Давай, что ли, наведём здесь порядок?
Муром посмотрел на покрытую пеплом поляну и на просеку, образовавшуюся после исчезновения дубов.
– Давай, – кивнул Алёша, – но для начала…
Он без замаха двинул в каменную челюсть Мурома.
– Это тебе за последние два часа… А это… – Следующий удар кулаком прилетел Мурому в грудак, – … за то, что чуть не умер! А это…
– Достаточно, – поморщился Илья, который, хоть и понимал и даже в чём-то разделял овладевшие Алёшей чувства, позволять себя бить не собирался.
Одно дело – выплеснуть накопившиеся эмоции, другое – потакать импульсивным выходкам друга.
– Ты прав, – выдохнул Алёша. – И это… правильно сделал, что не развязал.
– Накатило, как на тропе? – понимающе кивнул Муром, тут же поморщившись от головной боли.
– Хуже, – Алёша покачал головой. – Раз в десять. Я на спине Топтыгина живого места не оставил. Я не просто в берсеркера превратился – эта чёртова Тьма подняла во мне всё самое плохое и заставило выплеснуться наружу.
– Выходит, нам с Топтыгиным повезло.
– Однозначно, – согласился Алёша. – Хорошо хоть Соловей своим свистом только по тебе бил, а нас так, краешком задело. Кстати, те тёмные гоблины, которые пытались загасить нас с Топтыгиным, очень похожи на нашего свистуна.
