Три часа перед рассветом - страница 11

Дима неохотно снимает с себя понравившиеся вещи, оставаясь в одних боксерах, и топает в ванную. Андрей тоже снимает парадную одежду и идет следом. В следующие пять минут многое в жизни Димы происходит буквально впервые. Впервые его обмазывают пеной для бритья от уха до уха и сбривают весь его пушок, который самому школьнику казался единственным признаком того, что он теперь вроде как мужчина. Впервые в жизни его стригут не в салоне, а в маленькой ванной на восьмом этаже высотки спального района. Впервые его лицо мажут каким-то скрабом, а потом еще и накладывают на лицо маску, черную как ночь.

– Мне впору сделать тюрбан из полотенца на голове и положить дольки огурца на глаза. – Ворчит парень.

– Можешь устроить, если тебе так будет комфортнее. – Ухмыляется Андрей, который только что наложил такую же маску себе на лицо. – Ворчи сколько угодно, но я тебе гарантирую, что после всех этих процедур, ты почувствуешь себя намного лучше.

– Хотелось бы верить. – Бурчит Дима, сгребая отрезанные волосы на совок.

Через 10 минут Андрей велит смывать маску, потом дает школьнику какой-то не то крем, не то лосьон. Дима со страдальческим видом выдавливает его на руку и усиленно растирает субстанцию по лицу.

– Что теперь? Макияж? – Уныло спрашивает парень.

– А ты хочешь? – Андрей даже не пытается скрыть довольный ржач.

– Почему бы и нет? Я растерял недостаточно мужественности сегодня.

– Хватит с тебя. – Андрей хлопает парня полотенцем по плечу. – А вот волосы нужно уложить.

Еще полчаса они возятся с утюжком, феном и лаком для волос. Наконец, когда на головах обоих появляется более-менее сносное подобие укладки, Андрей великодушно позволяет Диме надеть парадный костюм обратно. Все его усилия действительно оправдывают себя – лицо у школьника посвежело и приобрело розовато-белый оттенок, а не бледно-серый, каким он был в начале. Дима выглядит вполне презентабельно и ухоженно, но с трудом тянет на восемнадцать.

– У меня кстати нет документов. В клуб не пустят. – Дима вертит пустую пивную бутылку по полу.

– Не во всех клубах спрашивают документы. Расслабься.

Андрей тоже выглядит посвежевшим. Плечи распрямились, взгляд повеселел, предвкушая нескучную ночь. Он и так был красивым на скромный взгляд школьника. Так что сейчас он просто выглядел как обычно.

– Нам пора на выход. Эта ночь нас заждалась. – Весело натягивает пальто психотерапевт.

Дима следом за ним надевает свой пуховик. Тихо щелкает замок и в квартире воцаряется абсолютная тишина.

NEFFEX – Fight Back

Если у свободы есть лицо – то это облик этой ночи. Проносящиеся фонари, деревья и дома за окном, струя свежего воздуха в лицо, запах ночного города. Полная голубовато-серебристая луна на ясном небе. Легкий морозец, около –3 по Цельсию. Дима вновь сливается с музыкой из мощных динамиков. Кажется, он нашел свою панацею – скорость, музыка, ветер в лицо и абсолютное отсутствие разговоров.

После нескольких десятков километров по шоссе туда и обратно они возвращаются в город. Андрей останавливает машину у знакомого бара.

– Оставим ее здесь.

Щелкает блокировка дверей и подмигивает сигнализация. А Дима думает, что этот бар слишком близко от его дома и когда он отпрашивался с ночевкой «к другу», там не звучали слова «бар», «выпивка», «надраться в щи», «клуб» и иже с ними. Когда парень отпрашивался у родителей он говорил что-то вроде «видеоигры», «рубиться в приставку», «лечь до 12». А сейчас как раз стукнули эти двенадцать, а Дима с Андреем спускаются по узкой лестнице в какой-то незнакомый клуб, зазывающий громкой музыкой и неоновыми огнями. Внутри воздух сизый от дыма кальяна. Сильно пахнет алкоголем. Неоновая подсветка бара гармонирует с подсветкой подиума для танцовщиц и с диодами на потолке. Свет синхронно меняется с красного на желтый, потом на зеленый, синий, фиолетовый и снова возвращается к красному. Диме больше всего нравится фиолетовый. Умиротворяет. Музыка долбит некачественной попсой из огромных колонок, расставленных по периметру зала. Контингент очень характерный для клуба: размалеванные девицы на каблуках-копытах, посмотрев на которых и не скажешь, сколько им лет: семнадцать или тридцать, столько на них штукатурки. Дима невольно начинает придумывать завсегдатаям клуба имена: «Копытца» – для девушки на высоченных шпильках с платформой, «Сиськи-навыкате» – для девушки в красном платье, что едва прикрывает ее грудь, «Губищи» – для красотки с огромными, перекачанными силиконом губами.