– «Лед зеппелин». Не нравится?
– Очень нравится… – почему-то сказала она. – У тебя свечка есть?
– Валялась где-то, а что?
– Я не люблю танцевать при верхнем свете…
Юлий ушёл на кухню, довольно долго гремел там, то и дело что-то роняя, но вернулся с добычей – красивой, витой розовой свечкой в чайном стакане.
Если бы Стасеньке пришло в голову вести счёт мальчикам, с которыми ей случалось танцевать, Юлий оказался бы, вероятно, где-нибудь в седьмом или восьмом десятке. Но такого ей испытывать до сих пор не доводилось. Хотелось… взлететь! Или, наоборот, упасть куда-нибудь в бездну – всё равно, лишь бы вот так, вместе с ним… Его волосы касались её щеки. От них пахло табаком и почему-то свежей травой. У Рожнова волосы пахли обычно дорогим одеколоном – Стасеньке тоже нравилось, но сердце у неё от этого, как сейчас, не замирало.
Атлетическая фигура Рожнова вызывала у неё чувство законной гордости, сложение же Юлия отличалось, пожалуй, излишней хрупкостью, что было, если честно, совсем не в её вкусе. Но сейчас, когда её рука лежала на этом не слишком широком и почти худом плече, Стасенька специально попробовала мысленно сосредоточиться на великолепной мускулатуре и прочих достоинствах Вадима, но ничего не получилось. Рожнов был почему-то очень далеко, гораздо дальше, чем на самом деле, – где-то аж за тридевять земель.
– Извини, я взгляну, сколько там времени, – Юлий осторожно отстранился и нажал на кнопку подсветки часов.
Взглянул и присвистнул.
– Во сколько тебе надо идти? – спросила Стасенька с беспокойством.
Он вздохнул.
– На двадцать пять минут уже опаздываю…
– Да ты что? – испугалась она. – Так собирайся, беги скорей…
– Ерунда, – отмахнулся Юлий.
Он поставил новый диск и снова подошёл к Стасеньке.
– Юлий, – прошептала она. – У тебя же будут неприятности…
– Не привыкать.
Он посмотрел на неё долгим взглядом. Стасеньке захотелось зажмуриться и кинуться ему на шею. Неизвестно, чего захотелось Юлию, но он неожиданно сообщил:
– А знаешь, у меня вообще-то и Марина одна была…
– Да? – Стасенька почувствовала, что вконец теряет голову.
– Да. Но она откликалась на Машу.
– Я… согласна, – сказала Стасенька звенящим голосом.
– На что? – как бы удивился он.
– Мне кажется, на всё, – прошептала она.
Стасенька не понимала, что происходит. Он ведь над ней явно издевается. Смотрит в раздумье: достойна ли она того, чтобы откликаться на имя его бывшей подружки. До неё только сейчас дошло, до чего он её довёл: никто в жизни так не унижал Стасеньку… но то, что она чувствует, на возмущение похоже меньше всего.
Он шагнул к ней, и в голове у неё зазвенело. Потом, правда, оказалось, что это телефон.
– Так, – вздохнул Юлий. – Это по мою душу…
Он вышел в коридор и взял трубку. Вернувшись, закрыл за собой дверь, подошёл к Стасеньке и потянулся к её губам. Минут через пять она опомнилась:
– Юлий, тебе же надо ехать, быстро собирайся!
– Поедешь со мной?
Стасенька быстро раскинула мозгами. У Рожнова в том кафе имелись знакомые официанты, поэтому появляться там с Юлием перед культпоходом в ЗАГС не стоило.
– Нет, не хочется. Я поеду домой.
– Ещё чего! – он взял у неё шубу и снова повесил на вешалку. – Посиди тогда здесь, музыку послушай. Я постараюсь побыстрее…
Стасенька ошарашенно поглядела ему вслед и вернулась в комнату.
