Куда подевались девчонки, они не видели, но на тот момент их это не особо волновало. Зато увидели швейцара, лежащего без движения на соседнем газоне. Так ему, козлу, и надо. Лучше за гостями следи, а не по мобиле болтай.
Спустя пару минут второй терминатор швырнул на газон их одежду и мобильники. Вадик не обнаружил наличности, взятой, видимо, в счет компенсации за съеденного поросенка. А Никита своей безрукавки. Требовать ее возврата он не стал. Хотя судебным разбирательством и угрожал. Но больше так, – для очистки совести.
В травматологическом пункте, куда их по доброте душевной доставил какой-то дальнобойщик на «КамАЗе», они сказали, что подрались с неизвестными, вступившись за случайных девушек. В милицию заявлять не будут, поэтому попросили туда не сообщать.
– Значит, отобрали часики, – сделал печальный вывод Никита, не найдя их в комнате, – жалко. Хорошие были. «Сейко». Матушка подарила на выпускной… Сволочи. Не так много мы и съели. Подумаешь, свинью чуть-чуть попробовали. Мы что, отказывались оплатить? Нет, не отказывались. На хрена мордой в селедку под шубой? Ну, на крайняк, пошли бы в наш номер и ели бы, сколько хотели. Мы бы разве возражали?
– Позвони своему Косте, узнай, что за товарищи. Не будут ли мстить?
– Уже позвонил. «Газпромовцы» оба. Бывшие бандосы. Сначала мочат, потом разбираются. Удачную сделку обмывали. С блядьми. Номер «люкс» заказали. А эти качки – охранники.
– Мечты сбудутся.
– Поэтому им деньги и не нужны. Денег у них самих много. Мозгов мало…
– Интересно, с девчонками что? Может, позвонить? Никита дотянулся до стакана с водой и сделал пару глотков.
– Хм… Не знаю, удобно ли… Они, наверно, расстроились. Я подозреваю, что их того…
– Чего, «того»? – побледнел и без того бледный Вадик. – Утопили?
– Не. Какой резон? Отработать могли заставить. «Газпромовцы» – то баб себе принесли, а вышибалам… Но это только версия. Не бери в голову, захотят сами позвонят. Им-то по большому счету все равно с кем. С нами или с ними. За тем и шли. Плохо, больничный Наташка теперь не сделает. Кстати, а зачем тебе теперь липовый больничный? У тебя настоящий есть. Еще и круче. Вот – очередное доказательство моей теории. Что даже в плохом всегда есть хорошее.
Вадику опять позвонила мама. Обижалась, что он ей так и не отзвонился. Вадик пробормотал, что не смог.
– Так что у вас с Лерой? Она ничего не говорит.
– Нормально все, ма… Поругались немного. Я у Никиты сейчас.
– А домой собираешься? Первый час ночи уже.
– Правда? Я и не заметил. Не, ма. Я снова у Никиты останусь. Он мне на полу постелет.
Сама Лерка больше не звонила. Ни на трубку, ни Никите. И Вадик пока не собирался. Пускай помучается. Конечно, рано или поздно позвонить придется. В следующее воскресенье, кстати, они собирались в деревню к Алешке и тестю с тещей… Но пока никаких звонков.
Никитиной матушке соврали, что случайно угодили под разборку фанатов «Зенита» с ментами. Когда сидели (вернее, лежали) в «травме», по телевизору, стоящему в приемной, сообщили, что фаны действительно атаковали превосходящие силы милиции на подступах к «Петровскому». Матушка, находившаяся в жесткой оппозиции к городским властям, заявила, что этого так не оставит и, если потребуется, дойдет до Комиссии по правам человека при ООН.
– Ну, ничего. В общем-то, на свои четыре тысячи мы наесть и выпить успели. И даже в баньке попарились и в караоке спели. А раны заживут, – подвел итог развратному мероприятию Никита, после чего кивнул на пах. – Главное, агрегаты целы.
