– У нас тут кое-что произошло, – сказала Яна.
– Что? – поинтересовался Рома.
Яна замолчала. Была у нее такая особенность – если дело касалось чего-то важного, не болтать попусту, а очень тщательно подбирать слова.
– А кстати, – спросил тем временем Рома, – почему в игровой не было нашей зеленой палатки?
На новый год Яне подарили маленькую палатку, где можно было играть, хранить игрушки, и даже устраиваться на дневной сон, свернувшись калачиком. В этих случаях Яна брала теплый пестрый плед, складывала его несколько раз и клала на дно палатки, а еще запасалась всем необходимым для сна – книжкой, яблоком, игрушечным пистолетом и зеркалом с нарисованной на обратной стороне феей. Палатка была зеленая, в форме лягушки, и сверху на крыше даже торчали круглые лягушачьи глаза. Когда Рома приезжал в гости, он очень любил залезать в палатку и играть там, и поэтому считал, что она их общая, и Яна особенно не возражала – подумаешь, пусть считает.
Но Яна сказала:
– Помнишь дом, который там, где липы?
– Помню, – кивнул Рома, подпрыгнув и со всей силы махнув ракеткой. Тут совершенно некстати налетел ветер, и воланчик, устремившись к соседскому участку, скрылся за забором.
Игроки переглянулись. Потом Яна вздохнула, подошла к забору и стала кричать:
– Ээээй! Эй!
– Ты так и не узнала, как его зовут? – удивился Рома.
– Почему? Узнала, конечно, – возразила Яна. – Просто забыла.
Поэтому она снова крикнула «Ээээй!».
С обратной стороны к забору подошел соседский мальчишка. Он был худой, нескладный и вечно лохматый, хотя было видно, что взрослые очень стараются придавать ему приличный вид. Рыжеватые волосы были причесаны с утра, но к вечеру обычно торчали в разные стороны, как щетина на старой щетке для пола, а одежда принимала такой вид, как будто бы ее хозяин провел неделю где-нибудь в джунглях, спасаясь от диких животных и прячась от ливней и гроз и проваливаясь в болота. На носу соседа толпились веснушки, поэтому, даже когда он был умыт, все равно казалось, что еще немного воды и мыла точно не помешают.
Мальчик был сам по себе – он никогда не играл с Яной и Ромой. Правда, Яна много раз слышала, как родители мальчика уговаривали его не стесняться. Он, казалось, и не стеснялся. Он просто был странным, и все. Не хочет играть вместе – и не надо, думали Яна и Рома. Подумаешь.
Но воланчик нужно было, конечно, вернуть.
– Привет, – сказала Яна мальчишке. Так требовало хорошее воспитание.
Сосед только что-то буркнул в ответ. Чтобы разговаривать, Яне и Роме пришлось залезть на нижние ветки старой яблони, которая росла недалеко от забора.
Поселок был новый, а деревья, которые росли в нем – старые. Все потому, что давным-давно в этих краях был большой фруктовый сад, и строители, когда возводили новые дома, эти деревья, да и другие тоже, решили сохранить. Поэтому улицы Поселка утопали в зелени – здесь росли яблони, вишни, липы, клены и елки, те самые елки, которые зимой превращались в новогодние и опутывались гирляндами и фонариками, а после нового года снова становились самыми обычными.
Со стороны соседа тоже росла старая яблоня, но он на нее не залезал, а просто стоял на траве, хмуро глядя на Яну и Рому. А те балансировали на толстых ветках своей яблони, вцепившись в верхний край деревянного забора.
– Кинь обратно воланчик, – сказала Яна. Потом добавила: – И мячик, который я вчера случайно зашвырнула.
