– Перечислите ваши обязанности.
– Частично работа с корреспонденцией и общие секретарские обязанности. И главная обязанность – помогать ему готовить к выпуску новый труд под названием «История и происхождение среднеевропейских суеверий, совместно с…»
– Несомненно. Сколько человек проживает в доме?
– Помимо меня и Гримо, четверо.
– Да-да, и?
– А! Вам нужны их имена. Розетта Гримо, его дочь. Мадам Дюмон, экономка. И старый друг доктора Гримо по фамилии Дрэйман. Еще горничная, фамилию которой мне не сообщили, но зовут ее Энни.
– Кто был в доме сегодня ночью во время произошедшего?
Миллс приподнял носок своего ботинка, удерживая равновесие, и уставился на него – еще один трюк из его коллекции.
– На этот вопрос я, разумеется, не могу ответить со всей уверенностью. Но я расскажу вам все, что знаю. – Он перекатился с пятки на носок и обратно. – После ужина, в семь тридцать, доктор Гримо поднялся сюда, намереваясь поработать. Это его обычное субботнее занятие. Он сказал мне, чтобы его никто не беспокоил до одиннадцати. Это тоже нерушимая традиция. Однако еще он сказал… – на лбу молодого человека вдруг снова выступили бисеринки пота, хотя лицо его оставалось бесстрастным, – сказал… что в половине десятого к нему может заглянуть гость.
– Он не уточнил, что это за гость?
– Нет.
Хэдли подался вперед:
– Давайте начистоту, мистер Миллс! Разве вы не слышали, что ему угрожали? Разве вы не слышали, что случилось вечером в среду?
– Я, э-э, да, безусловно, я располагал такой информацией. Более того, я сам присутствовал в таверне «Уорвик» тем вечером. Мэнган, наверное, вам рассказал?
Нервничая, и тем не менее с пугающей красочностью, он стал пересказывать всю историю сначала. Тем временем доктор Фелл отошел в сторону и продолжил дальше заниматься исследованием, к которому он уже несколько раз приступал этой ночью. Судя по всему, его больше всего интересовал камин. Так как Рэмпол уже знал о том, что произошло в таверне «Уорвик», он не слушал Миллса, а наблюдал за доктором Феллом. Доктор изучил пятна крови, разбрызганные по верху спинки и правому подлокотнику уроненной кушетки. На камине было еще больше кровавых пятен, а вот на черном ковре их было трудно различить. Следы борьбы? Тем не менее, как заметил Рэмпол, ни одна кочерга не упала – все они ровно стояли на подставке в таком положении, что в случае любой потасовки у камина они бы все разом упали с громким лязгом. Едва теплящийся огонь почти потух, заваленный сверху грудой обуглившейся бумаги.
Доктор Фелл что-то бормотал себе под нос. Он потянулся наверх, чтобы рассмотреть герб. Для Рэмпола, ничего не смыслившего в геральдике, герб представлял собой щит, разделенный на красный, синий и серебряный сектора: в верхней части располагались черный орел и месяц, а в нижней – нечто, напоминающее шахматные ладьи. И хотя цвета были приглушены, щит сиял варварским богатством красок, соответствующим странной варварской атмосфере самой комнаты. Доктор Фелл закряхтел.
Однако доктор Фелл не вымолвил ни слова, пока не перешел к книгам на полках по левую сторону от камина. Как истинный библиофил, он буквально набросился на них. Стал доставать книгу за книгой, просматривать титульные страницы, потом убирать обратно. Причем, судя по всему, его внимание цепляли самые сомнительно выглядящие тома. Своими действиями он поднял столько пыли и шума, что это мешало Миллсу рассказывать. Потом доктор встал и многозначительно помахал перед ними несколькими из заинтересовавших его книг.
