Поворачиваю защелку, вылетаю в коридор, утопающий в полумраке, и замираю. У лестницы, навострив уши, замерли два мохнатых чудища. В когтистых лапах держат по куску замороженного мяса и чавкают зубастыми пастями. Облизывают носы и грызут мертвую обледенелую плоть, глядя мне в глаза. Я срываюсь на оглушительный визг.
— Эва, — раздается сердитый голос Йорга.
Прижимаю к глазам ладони, продолжая верещать в липком холодном ужасе.
— Эва, — Йорг поглаживает меня за плечи. — Ты чего?
Чудовища испарились. Коридор пустой. Меня трясет, а на ковровой дорожке лежит маленький ошметок мяса.
— Тебе причудилось, Эва, — проникновенно шепчет Йорг, а я отталкиваю и шагаю к кусочку мяса, который поднимаю двумя пальцами. — Эва… Вернись.
Бегу к лестнице, перескакиваю через ступени, а Йорг с тяжелым и недовольным вздохом следует за мной.
— Эва! Непослушные девочки получают по попе, а ты очень непослушная!
А еще непослушной девочкой могут перекусить. Во мне визжит и мечется инстинкт самосохранения, который меня толкнул в бега и после встречи с медведем в лесу. перескакиваю нижнюю ступень и бросаюсь из последних сил к входной двери. Дергаю с криком ручку, а она под моим натиском даже не скрипит. Я не слышу их, но чувствую. За спиной стоят не люди, а хищники.
9. Глава 9. Хитрые волки
Боюсь оглянуться и увидеть чудовищ. Крепко стискиваю дверную ручку и фокусирую внимание на холодном металле, чтобы не улететь в астрал от ужаса.
— Я… никого… ни о чем… не просила, — хрипло и сдавленно шепчу я.
— Если дом тебя не выпускает, — шепот Йорга касается шеи ожогами, — то ты хочешь остаться на три ночи. И твой запах, Эва… — шумно втягивает воздух, — говорит…
— У стен нет воли…
Я вижу кошмар наяву. С эротическим подтекстом. Я голая в чужом доме, и ко мне сзади жмется нагой мужчина.
— Наш дом часть леса, который и привел тебя к нам, — рука Йорга скользит по плечу. — Признайся, маленькая и глупая человечка, что возжелала нас, когда нас увидела в баре.
Если у меня промелькнули гнусные мыслишки, то где-то очень глубоко в подсознании. Я в первую очередь была напугана. Я и сейчас цепенею от страха, но чувствую, как увлажняется мое лоно от шепота Йорга.
— Если я ничего не путаю, братец, — глухо отзывается Матей, — то первостепенно не твое удовольствие, а гостьи.
Ладонь Йорга спускается по талии, а затем неторопливо поглаживает бедро. Не могу пошевелиться. Да и какой будет толк от моего несогласия?
— Вот она и недовольна, — фыркает Фейн.
— Я это исправлю, — шепчет Йорг и ныряет рукой между моих ног.
Вместо крика слышу стон. Проскальзывает между ноющих складок и давит на клитор. Рисует круги и восьмерки, разгоняя по телу волны теплых судорог. Ноги подкашиваются, и Йорг обхватывает свободной рукой мою грудь и прижимает к себе, прильнув к шее во влажном поцелуе. Мне жарко, нечем дышать, и из глубин напряженного живота поднимается волна частых и сильных спазмов оргазма. Вот теперь я кричу, ослепленная вспышкой острого и пронизывающего удовольствия.
В открытый рот ныряют скользкие и солоновато-терпкие пальцы, и в помутнении рассудка я их облизываю, потому что такова воля Йорга. Шепчет на ухо, какая я упрямая девочка, но именно такие ему и нравятся. Обмякаю в его объятиях, и он ловко подхватывает меня на руки.
— Может, ты на пальцах и остановишься? — шутливо хмыкает Матей, — и передашь эстафету?
— Да, — соглашается Фейн. — Мы не против тебя подменить.
