– Что, только мы сейчас на судне? Больше никого? Познакомиться бы не мешало с командирами.
– Вообще-то все на берегу, но сейчас звякну, – неохотно отреагировал Иванов.
Оказалось, что только электромеханик и начальник рации свободны.
– А что? Пусть зайдут. Нам всё равно этого не одолеть, – Макаров кивнул на батарею бутылок и тарелки с закуской.
Когда эти два, вновь прибывших джентльмена, вошли в каюту, Макаров сразу узнал одного из них. Это был Олег. Они вместе работали на «Александре Фадееве». Олег был очень грамотным электромехаником. У них с Макаровым даже возникла дружба, что привело к тому, что даже и жёны их подружились.
Макаров обрадовался, когда увидел его:
– Ты где был? Я уже три дня на судне, а тебя ещё не видел, – крепко пожимая руку Олега, радостно воскликнул он.
– Да, только сегодня после обеда приехал из Владика, – скрывая улыбку радости, ответил тот.
– Проходите, проходите, – приглашал вновь прибывших Иванов.
Те скромно устроились напротив дедов, дабы не мешать их беседе. Но по мере наливания, их разговор как-то устранился от общей беседы по передаче дел.
Притушив верхний свет, включив бра и музыку Хампердинка, два деда, как бы продолжили незаконченную беседу в катере. Макаров рассказывал о доме, детях и жене, от которых он только что оторвался, а Иванов мечтал о том же, только немного опасался встречи с ними и мечтал об отпуске.
Плавно лилась музыка в полумраке каюты и мечты обоих механиков, как бы витали над ними. А на другом конце стола беседа обострялась. Олег в запале рассказывал, как перед тем, как ворваться в дом в пылающем Кандагаре, он бросал в дверь гранату, а уже затем, от пуза, из автомата, выпускал во внутрь всю обойму.
А начальник рации, утверждал, что они в Брюсселе знали о перегибах полковника Лебедя и его, Максимыча, лично послали указать ему на них, чтобы обеспечить большую безопасность внутреннего контингента войск.
– Они что, афганцы? Хотя, насколько я помню, Олег никогда не был в Афгане – поинтересовался Макаров.
– Ага, после второго стакана они все вояки, а после третьего пойдут в разведку и, конечно, нас с тобой туда не возьмут, бо мы слабо подготовлены для выживаемости в экстренных условиях.
– Да, да – не готовы, – услышал их Олег, – А я спас этому Лебедю жизнь, когда он прыгал с парашютом. Одна лямка у него перехлестнулась…, – уже с трудом, показывал это Олег.
– Ты им не давай детективов, а то вот начитаются, и у них тут различные перевоплощения, после восприятия определенной дозы.
Макаров уже не мог говорить. От смеха он уже потерял голос и реагировал на очередные опусы братьев-разведчиков только мелким повизгиванием и икотой.
Иванов же видя, что разведчики пошли по третьему кругу воспоминаний, поднял их и потихоньку подталкивал к двери. А они, не обращая внимания на насилие, всё продолжали обсуждать позицию перехлёстнутой лямки и, необходимо ли было применение в этом случае других превентивных мер.
– Артисты, – только и смог выдавить Иванов, глядя на корчащегося от смеха Макарова, – Но утром они опять войдут в свои должности, и проблем не будет. Спецы они классные, – заверил он.
Потом посидели ещё немного и, успокоившись от дозы полученного юмора, Макаров помог Иванову прибрать со стола и оставил того собирать оставшиеся вещи.
Рейдовый катер так же неожиданно появился из тумана и все так же недовольно загудел его тифон. Тот же самый вахтенный матрос у трапа все так же недовольно что-то бурчал:
