В здании администрации на первом этаже толпилась немалых размеров очередь, а вернее, несколько очередей. Беломорский выбрал «хвост» подлиннее и поинтересовался: «Кто последний?»
В процессе ожидания выяснилось, что он стоит за каким-то пособием: то ли по старости, то ли по инвалидности. Усталые люди в очереди обменивались короткими фразами: «Я уже во втором окне отстояла! Сегодня, если сюда успею, завтра можно будет в четвертое окно занимать», «А мы вчера приходили – не было приема», «Хорошо бы до июня успеть».
Ближе к двум Прохору стало не по себе, и он вышел на крыльцо покурить. «Да что ж такое творится-то, а? Да пока это пособие оформишь и помереть можно!» – подумалось ему.
Откуда ни возьмись появился румяный постовой лет двадцати от роду и, бодро взяв под козырек, попросил предъявить документы.
Связываться со стражем порядка Беломорскому никак не хотелось, и он решить закосить под немощного старца:
– Ась?!
– Документы ваши, гражданин! – проорал Прохору в ухо сержант.
– А? Мои, мои, да… – состроив на лице блаженную улыбку прошамкал Беломорский.
– Вот глухня, – пробурчал постовой и громко добавил: – Нельзя здесь курить!
– Ась?!
Постовой жестами показал Беломорскому, что надо выбросить окурок, и легонько подтолкнул его к урне, бормоча себе под нос:
– Ему уже на кладбище прогулы ставят, а он тут дымит своими папиросами…
Прохор хотел было выпрямиться во весь рост и срубить «прямой двоечкой» не в меру дерзкого мусоренка, но в этот момент у постового на поясе зашипела радиостанция: «Внимание нарядам, я „Байкал“! Десять минут назад в медицинском центре на улице Ленина совершено убийство и похищение человека! Преступники скрылись на автомашине „Рендж Ровер“, принадлежащей потерпевшему! Кто принял – прошу подтвердить!»
Беломорский не спеша вернулся в свою очередь, повозмущался там за компанию с пенсионерами еще с полчаса и, громко сообщив, что у него разболелась голова и он стоять не будет, бодрым шагом направился на остановку.
«Срубить хвост» в этот раз оказалось намного проще. Когда маршрутка остановилась в небольшой пробке на проспекте, Прохор попросил водителя выпустить его, перелез на другую сторону проезжей части через ограждение на разделительной полосе, простирающейся еще на пару километров, и остановил таксиста. На старте Беломорский успел разглядеть физиономию водителя «четырнадцатой», провожающего его печальным взглядом.
Одинцов прочитал новое сообщение в мобильном: «Абонент появился в зоне действия сети» и сразу же набрал номер:
– Ну куда ты пропал-то? Я уже устал вокруг общаги гулять! Трудно позвонить?
– Да батарейка села, – соврал Шадров. – Можем прямо сейчас встретиться?
– Разумеется. Давай в кафе, где вчера.
– Нет. Лучше в парке на набережной, за тиром. Там скамеечка есть такая неприметная около ограды.
– Через сколько?
– Я уже там.
Не прошло и двадцати минут, как у Федора зазвонил телефон:
– Ну что за кошки-мышки то? Я здесь – тебя нет!
Шадров подошел к ограде со стороны набережной и окликнул Одинцова. Тот возмутился:
– Федя, ты с конспирацией не перебарщиваешь? Думаешь, если бы я готовил твой захват, то не поставил бы людей за ограду?
– Ситуация вышла из-под контроля, Иваныч…
– Да ты все правильно сделал! У тебя другого выхода не было, я понимаю. Ты скажи-ка вот что: Беломорский был на похоронах?
Шадров, немного подумав, глядя в глаза Одинцову, кивнул.
– Ты где болтался-то все это время?
