- Я чувствую себя неловко.
- Не стоит.
Наконец мы подошли к моей двери.
- Спокойной ночи, вейра Лилла…
В его словах прозвучало что-то похожее на вопрос, а на лице, когда я быстро ответила тем же и вошла в комнату, промелькнуло разочарование.
Интересно, на что он рассчитывал? Что я приглашу его к себе?!
22. 21
В спальне было душно, Нетта открыла окно. Пока она готовила ванну, я стояла и смотрела на горы.
Дождь прекратился, ветер разогнал тучи, и над вершинами поднялась огромная луна, едва пошедшая на убыль. Мокрые скалы сияли в ее призрачном свете золотом и серебром. Веда была права, это оказалось воистину волшебным зрелищем. Но оно навеяло на меня странную тоску и… жажду любви. Вовсе не той, что я испытывала к Фелису – да и вряд ли это можно было назвать любовью. До слез, до боли захотелось не только любить самой, но и быть любимой. По-настоящему.
- Вейра Лилла, ванна готова, - позвала меня Нетта.
Я вошла в туалетную, сняла накидку и посмотрела на свое отражение в зеркале. И, наверно, впервые попыталась увидеть себя… глазами мужчины. Мои мысли о Фелисе никогда не заходили так далеко, а рассказы сестры заставляли краснеть, всеми силами отгоняя нескромные картины. Но сейчас я позволила себе это. Вот только чьи глаза жадно смотрели на мое обнаженное тело? Уж точно не Фелиса и не Керта.
Ворона?..
Не первый раз сегодня я думала о нем, но стоило всего на мгновение представить, что он здесь, рядом, как меня залило горячей волной и сердце сорвалось в галоп.
- Что с вами? – забеспокоилась Нетта.
- Никак не могу отдышаться после ситы, - через силу улыбнулась я, торопясь забраться в воду. Как будто прячась от воображаемого взгляда.
- Я опять затянула слишком сильно?
- Нет. Не слишком, в самый раз. Но в ней всегда трудно дышать. Она же должна стягивать и скрывать все лишнее.
- У вас нет ничего лишнего, вейра Лилла, - запротестовала Нетта.
- Даже если и так, я не могу не надеть ситу под вечернее платье. Это будет заметно. Ты же не хочешь, чтобы все обсуждали: если на ней нет ситы, может, и нижнего белья тоже нет?
Нетта засмеялась, прикрыв рот ладонью, а за ней и я. Наваждение прошло – но надолго ли?
Ночью мне было не уснуть. Может, потому, что выспалась днем, а может, мешало то, что в книгах называли смятением чувств. Не какие-то определенные мысли – но смутная тревога, беспокойство, волнение. Никак было не устроиться удобно, одеяло давило, подушка казалась горячей и жесткой, простыня липла к ногам.
Я встала и снова подошла к окну. Ночная прохлада остудила лишь пылающее лицо, не более того.
Вдруг мне показалось, что по желтому диску луны промелькнула черная тень. Неужели Ворон? Да нет, наверно, ветер пронес заблудившийся обрывок тучи. Зачем Ворону возвращаться ночью в замок, если утром опять лететь в город?
У окна я стояла, пока не замерзла. Легла и все-таки уснула. В этом сне я снова была девочкой и сидела в саду под кустом цветущей эрты. Такой легкий, светлый, беззаботный сон – если бы только запах не заставлял волноваться, совсем не по-детски, ожидая чего-то незнакомого, пугающего и манящего.
Когда я проснулась, солнце еще не выбралось из-за гор. Казалось, воздух мягко переливается радужными красками, как изнанка речной раковины. Запах из сна не исчез, наоборот, стал сильнее. На подоконнике лежала чуть привядшая кисть. Я взяла ее, поднесла к лицу, пряча в ней улыбку. Умирая, эрта всегда пахла так, словно собирала последние силы.
