Три ошибки Софии - страница 7

– Не годится этот паренек для дипломатической службы, – покачал головой Торренс. – Нервный он какой-то. И на лице все написано. И кто его вам только порекомендовал?

– Да просто искать другого времени не было. Помнишь? Лукиан заболел прямо в день отправления. Хорошо хоть этот попался под руку. Бумаги у него хорошие были. Образование прекрасное. Язык кересский знает, а на безрыбье…

– Ладно, – проворчал камердинер. – Вы кушайте, ваше сиятельство, и спать ложитесь. Винца вон выпейте. Славное! – крякнул он, допивая кружку.

Феррен собрался было пригубить вина, но тут же поставил на стол. Боковым зрением он успел увидеть мелькнувшие черные тени, тут же рассыпавшиеся ослепительными звездами.

– Пахнет падалью, – сказал он, ставя нетронутый стакан на стол.

– Ахты ж, боже мой! – всплеснул руками камердинер. – Снова?

– Я лягу, старик, – сказал Ферран. – А ты мне порошок разведи.

– И не поужинавши даже! – продолжил причитать Торренс, доставая из нагрудного кармана пузырек.

Он перелил вино из кружки Феррана в свою, развел порошок в воде и протянул господину. Ферран улегся, не раздеваясь. Мир наливался темнотой, в которой мелькали остроугольные звезды, отовсюду несло знакомым чуть сладким запахом гниения.

– Скоро пройдет, ваше сиятельство, – утешал его камердинер, заботливо накрывая шубой, а поверх нее одеялом. Ферран отвернулся к стене и закрыл глаза. Его чуть подташнивало.

Вернулся недовольный Матеус, таща на себе тюфяк.

– А его сиятельство уже легли? – удивился он и кинул взгляд на нетронутый ужин и пустую кружку.

– Устал с дороги, – ничего не объясняя, сказал Торренс. – И мы с тобой давай быстро поедим и ляжем спать.

Однако с едой и с вином камердинер управился гораздо быстрее секретаря, лег на топчан и укрылся одеждой. Он слышал, как Матеус гремит посудой и плещется в тазу, но тут сон вдруг навалился на Торренса тяжелой плитой, погребая его под собой.

5. ГЛАВА 5. Ожидание

– И что будем делать? – спросила Перпетуя после рассказа об испугавших ее голосах.

– Так ты говоришь, что они ждут кого-то?

София положила гребень, которым расчесывала волосы и нахмурилась. В слабом свете свечи лицо служанки выглядело встревоженным и несчастным.

– Да! И вот я теперь думаю: а не нас ли?

– Нас ждать никто не может, поскольку мы здесь оказались случайно, – резонно возразила София.

– Вы правы, госпожа. Тогда кого?

– Слушай, а может, они просто утра ждут? Поспят и путь продолжат…

– Ох, госпожа! А вдруг это грабители? Которым все равно, кого грабить? Услышали про тех господ, что нам комнату уступили. Люди-то, видать, богатые, раз даже гонца заранее послали оплатить гостиницу. А трактир на отшибе стоит. Тут все, что угодно, провернуть можно, никто и не заметит. Делать-то что будем?

– Даже не знаю, Перпетуя, – растерянно произнесла София. – Надо бы, с одной стороны, соседей предупредить. А с другой, вдруг мы ошиблись? От усталости тебе померещилось, а я всполошилась… Не хотелось бы показаться дурой в глазах других.

– А вам так важно, что о вас подумают какие-то проезжие чужеземцы?

София только холодно взглянула на служанку. «Важно», – хотелось ей ответить. А почему важно, вдруг задалась она вопросом. Разве ей, Софии, не должно быть на это наплевать? Но тот вельможа, посмотревший на нее в зале внизу… Что в нем было такого, что заставило ее еще прямей держать спину и отвечать с большей, чем обычно, гордостью? Он выглядел немолодым и каким-то усталым… От дороги? Нет, от жизни, ответила себе на вопрос София. Его широкие плечи выглядели так, как будто окаменели от привычки держать на себе непомерный груз, тяжесть, которую на них взвалили давно. Так давно, что никто уже не помнил, когда это произошло, но все решили, что так и должно быть. И еще что-то… Что-то в глазах, со спокойным и неторопливым взглядом человека, не любящего делать поспешных и необдуманных выводов. Что-то, из-за чего ей захотелось подойти и заглянуть в них повнимательней. Словно это был старый-старый друг, близкий друг, которого похитило время. Он похож на отца! – вдруг поняла София, и воспоминания нахлынули на нее.