Во рту стало горько, зато в голове прояснилось. Можно было предвидеть, что Эллиот наведет обо мне справки, очень уж он любит держать всех за жабры. Так даже лучше. Пусть он радуется, что сумел это нарыть, и не лезет глубже.
Я хохотнула:
– Да вы, никак, шантажировать меня этим вздумали? Бросьте, мистер Эллиот. Имя я сменила официально, так что теперь – Миллисент Керрик, и никак иначе. Кстати, тут до моего прошлого никому дела нет, можете плескать языком хоть на каждом углу.
Эллиот хмыкнул, качнул головой. Глаза блеснули из-под низко надвинутой шляпы:
– Пусть так. Но поговорить нам все равно нужно.
Причем непременно среди ночи, пока жертва его любопытства так устала, что может о чем-нибудь проболтаться.
И ведь не отступится! Вот что с ним делать, а? Отстреливаться? Не зря о брюнетах говорят: "Ты их в дверь – они в окно"
Я закатила глаза:
– Как же вы мне надоели!
За свою долгую жизнь брюнет наверняка достал многих, так что привычно пропустил этот пассаж мимо ушей. Отступил, позволяя мне открыть дверь, и вошел следом.
Пустая "Бутылка" отчего-то казалась пугающей. Как будто кто-то прятался в темноте, чужой и опасный. Нервы шалят?
Цокая каблуками, я направилась к стойке, чтобы налить себе выпить. Эллиот удержал меня за плечо. Что за дурная манера хватать за руки?
– Вам стоит переодеться, миссис Керрик, – заметил он негромко. – Вы вымокли и продрогли. Кстати, а где вы были?
Я только вздохнула. Он неисправим.
– Это не ваше дело, мистер Эллиот. Но в порядке исключения отвечу. Я ездила на встречу со второй телефонисткой, подругой и соседкой мисс Свенсон.
– И?.. – напрягся брюнет. – Что она вам сказала?
Скрывать? Уже завтра подробности будут во всех газетах.
– Ничего, – вздохнула я, потирая озябшие ладони. – Ее зарезали.
Пользуясь его секундой растерянностью, я вырвалась и взбежала по лестнице. Откуда только силы взялись.
Я наскоро привела себя в порядок, надела домашнее платье и спустилась вниз.
Эллиот возился за стойкой. По бару плыл аромат нашего лучшего кофе. А губа у брюнета не дура.
Обернулся. Смерил меня взглядом от собранных в небрежный хвост волос до пушистых шлепанцев. Дернул уголком губ.
– Вам идет. Выпейте это, – и вложил в мою руку чашку с кофе. Коньяка тоже не пожалел, плеснул от души.
Надо же, какая забота! Отказываться я, впрочем, не стала. Устроилась на ближайшем табурете, грея пальцы о горячий бок чашки, выдохнула:
– Спасибо.
Кофе оказался черный, как волосы брюнета, и горький, как судьба блондина.
– На здоровье, – Эллиот примостился напротив, с видимым облегчением вытянул длинные ноги и спросил буднично: – Почему вы не признались, что видели убийцу?
Я чуть не поперхнулась.
– Кто вам сказал, что я его видела? Мисс Росс умерла еще утром, к моему появлению труп давно остыл.
Эллиот нахмурился, сжал пальцами переносицу и попросил утомленно:
– Не заговаривайте мне зубы, миссис Керрик! Я об убийце Моргана.
– Мистер Эллиот, – я устало потерла висок, прихлебывая кофе. – Ну сколько можно? Я рассказала вам все, что могла. Кстати, лейтенант Коэн говорит, что убийца – новичок. Возможно, вам это пригодится. И вот еще что. В ту ночь на телефонной станции мисс Свенсон и мисс Росс дежурили вместе. Подробности нужны?
Можно сказать, сберегла Эллиоту время и силы, выдала краткий итог своих расспросов. Жаль, он не оценил. С резким стуком поставил чашку, подался вперед. И голос низкий, с опасной хрипотцой:
