- Я оставлю тебе фонтанчик, - то ли предложил, то ли поставил перед фактом Ки. – Тут подземный ручей протекает – очень чистый. Можешь пить из него воду. А внизу я тебе сделал бассейн с горячим источником – ты такой теплый, в холодной воде тебе, наверное, будет неуютно.
- Это точно, - задумчиво отозвался Онри, глядя, как опадают и уносятся прочь водяные полотна, оставляя после себя сверкающие поверхности.
Ки показал свой вкус во всей красе. Сверкало все. Декоративные колонны, выступавшие из стен, поросли горным хрусталем и множеством прочих камней, в которых Онри никогда не разбирался. Мрамор был отполирован до блеска, как и несколько зеркал. Предметы вроде шкафа или кресел были оплетены светлыми металлическими узорами в форме затейливых корневищ растений. Все было текучим, несимметричным и как будто все время стремилось куда-то. Больше не было ровного пола – он сменился площадками и ступенями. А все, что не сверкало металлом или хрусталем, было нежного розового оттенка. Особенно кровать в форме двустворчатой ракушки-жемчужницы. Жемчужина тут, кстати, тоже была: на высокой витой подставке посреди комнаты. Размером эдак с голову самого Ки.
- М-да, - Онри почесал в затылке, оглядывая все это великолепие.
- Не нравится? – испугался Ки. – Слишком просто?
- Да как бы, - замялся Онри. – Вроде как, наоборот, многовато.
- Я могу обломать лишнее, - тут же предложил Ки. – Только скажи, что не так – все выкину и сделаю, как надо.
- Не-е, не выкидывай, - остановил его Онри. – Жалко. Я привыкну. Только почему розовое-то?
- Ну, я выбирал оттенок поближе к твоей одежде, - признался Ки, покосившись на кроваво-красную ливрею. – Но ярче не получилось: в этой горе нет более насыщенных минералов. Могу сменить мрамор на серый или голубоватый, хочешь? Только переделывать сложнее, чем делать.
- Не надо, - остановил его Онри. – Спасибо. Мне правда нравится.
Он подошел к кровати и ткнул в нее пальцем. Принесенная волной заказанная перина была мягкой и совершенно сухой, как и подушки, хаотично набросанные сверху. В нее хотелось завалиться прямо сейчас, тем более, что ночью Онри почти не спал.
- Хлопковые простыни, - будто извиняясь, сказал Ки, глядя, как Онри поглаживает кровать, раздумывая, завалиться в нее на глазах у друга или нет. – Если хочешь, могу попросить шелковые.
- Не надо, Ки, спасибо, - остановил его Онри. – Все хорошо, честное слово. Даже наоборот: это гораздо больше, чем я ожидал. Твое жилище куда скромнее.
- Да мне самому понравилось, - признался Ки. – Делать для других, оказывается, так приятно. Хочешь, я тебе еще пару комнат сооружу? Ах да, кстати, я же тебе площадку наверху сделал! Пойдем, покажу.
Он ухватил Онри за плечо и потащил прочь от заманчиво раскинувшейся постели – туда, где в стене темнел узкий коридор с крутой винтовой лестницей. Ки перебирал ногами так быстро и легко, что Онри, запыхтевший уже на третьем витке, жгуче ему позавидовал: похоже, морской народ не ведал такого понятия, как одышка.
Босые ступни Ки сухо шелестели по шершавым ступеням, выгрызенным водой в известняке, а цепкая рука тянула нового жильца вверх, не зная усталости. По меркам привычных Онри понятий о высоте, они преодолели этажей шесть, прежде чем снова стало светло. И не светло, а ослепительно ярко и, к тому же, довольно холодно.
Ки вытащил его на плоскую площадку и сразу отпустил, метнувшись вперед, к перилам. Свесился с них, уцепившись руками и сверкнув в воздухе ступнями, и заорал:
