- Знаю, - оскалился йерл. - За предательство империи меня бы тихо вздёрнули на тюремном дворе. А вам, барон, красиво и прилюдно отрубят голову.
Старший йерл развернулся и наткнулся на меня.
- Простите, йерл Нудисл, я оказалась в затруднительном положении, - начала я, не давая ему опомниться.
- Фу, и чем же мог затруднить положение такой малышки такой увалень? - донеслось из-за решётки.
- Фрау Саргенс, - кивнул мне в приветствии, должном соответствовать поклону Нудисл, не обращая внимания на барона. - Вы по поводу проверки на сохранение разума? Ничем помочь не могу. И искать здесь подсказок, что вас ждёт на проверке, глупая затея.
- Я не из-за проверки. Точнее из-за неё, но косвенно. - Решила я не ломать мужику парадигму. - Видите ли, я последовала вашему совету, и решила помыть дом.
- И? - удивился йерл, но уже совсем беззлобно и без предубеждения.
- Занавесочки совсем пришли в негодность, и мебель облупилась. А на ателье и краснодеревщика нужны деньги, а в банке не дают без уведомления о проверке, а у меня его нет! - зачастила я, хлопая ресничками.
- Тише, фрау. Зановесочки значит? - я кивнула под уже откровенно жалостливым взглядом йерла. - Пойдёмте в канцелярию, выпишем вам уведомление и заверим сразу. А то, что ж важнее зановесочек-то?
В результате уже скоро я вернулась в банк, под удивлённые восклицания кучера, что так быстро управилась в управе. Он-то приготовился ждать часа полтора. Ну не рассказывать же, что я просто подстроилась под ожидания йерла, да ещё и напомнила, что уборка была его советом. И в глазах йерла стала выглядеть хоть и недалёкой, но послушной и, главное, понятной бабой. А вредничать с такими для нормального мужика, хоть и с придурью, это себя не уважать.
Банковский служащий принёс мне документы и поинтересовался, что я планирую сделать со своим счётом. И даже растерялся, когда я заявила, что мне пока нужно тридцать фьюринов. На всякий случай я даже указала цели, на которые решила впервые взять деньги со счета.
- То есть, вы не планируете закрытие счëта? - осторожно поинтересовался служащий.
- Зачем бы мне это делать? - тоже удивлённо ответила я. - В моих планах нет намерения превратить свой дом в место притяжения воров и мошенников всех мастей, надеющихся, что теперь есть возможность меня обворовать.
- Это очень благоразумное решение! - обрадовался служащий. - Наш банк гордится своими гарантиями сохранности денег наших клиентов! И мы очень рады, что вы по-прежнему нам доверяете!
Мне выписали расходный вексель, который тут же обменяли в кассе на наличные деньги. И даже без возражений разбили два фьюрина на серебряные рины.
- Руководство нашего банковского банка искренне желает вам успешного прохождения предстоящей проверки! - добавил работавший со мной служащий напоследок.
- Думаете, претендующий на моё имущество сорр, переведёт деньги в другой банк? - не удержалась я.
- Нет, - служащий осторожно оглянулся и, понизив голос, продолжил. - Фрау, у упомянутого вами сорра нет счетов ни в одном из банков, а вот общая сумма задолженностей превышает сумму вашего обеспечительного счёта в несколько раз. Но я вам этого не говорил, фрау.
- Благодарю, буду теперь хотя бы знать о причинах столь непомерной настойчивости сорра в попытках получить моё имущество, - улыбнулась я попрощавшись.
Потом мы отправились в Столярный переулок. Пока выход в город оказался не настолько тяжёлым, как я себе это представляла. Видимо просто для меня, знавшую другую жизнь и другие нормы, то, с чем я столкнулась, попав сюда, было неприемлемо и ужасно. А для тех, кто родился и вырос с таким мировоззрением всё было правильно и достойно. Они прекрасно существовали среди этих порядков. Более того, большинство возмущались, когда кто-то или что-то выбивалось из привычного им порядка вещей. В тёмной комнате не видно грязи, говорила моя бабушка в прошлой жизни.
