Три сестры и Васька - страница 29

– Кто следующий осмелится лезть? – заманчиво спрашивала через мегафон председатель профкома агрономша Бушмелева.

Ивана нетерпеливо теребнула за рукав полупальто Васька.

– Па, можно я полезу? – прошептала ему в ухо.

– Да ты что? Девки не лазят, – отмахнулся он.

– Ты ведь парнем меня зовёшь, – не сдавалась Васька.

– Опозоришься, сдурела что ли? – попрекнула её мать. – Иди вон к подружкам.

– Долезу, – упрямо пробурчала Васька.

– Лазила что ли? – покосился с подозрением отец.

– Вчера уже в темноте, как только столб поставили мужики и ушли, я залезла запросто, – прошептала она, нагнув голову отца, чтоб никто её тайну не слышал.

– Ну тогда давай, Васька, – забирая охапкой у дочери куртку, спортивный костюм и кеды, одобрил её Иван. – Ты ведь и вправду у меня парень – хоть куда.

В маечке и плавках, масластая, цепкая Васька обняла столб и ловко, по-обезьяньи стала карабкаться вверх.

– Чей это парень-то? – любопытствовали в толпе старухи.

– Да Васька Чудинова. Чертёнок, а не девка, – распознал её фельдшер Серафим Федосович Ивонин.

– Васька, давай, давай, – завизжала Жанна.

– Агафья, Агафья, Агафья, – хором закричали подружки, пока не пробасил Иван Родионович:

– Всё выше и выше, и выше.

Эти слова подхватили и девчонки, и взрослые. Самое ободряющее, самое подходящее, если такое крикнуть лезущему вверх, конечно, силы прибудет.

Васька легко добралась почти до верха столба, а дальше застопорилось дело – нестерпимо заболели руки, налилось тяжестью тело, казалось, онемели ноги. Вроде вчера такого не было, а сегодня вдруг захотелось ослабить хватку и, освободившись от тяжести, сползти вниз по столбу. Тогда будет совсем легко. Но стыд-то какой! Нахвастала, что долезет и вдруг…

А внизу орала толпа и расслышала она отцову песню «Уверен, что я долезу». Во рту пересохло. Она закрыла глаза и, прижавшись лбом к столбу, на миг замерла. Вчера в темноте, ещё не зная ничего о призах, вон как легко вскарабкалась. Приказала себе: «И теперь заберусь!» потом добавила ещё злее и безжалостнее: «Доберусь!» Иван Чудинов внизу, взмахивая рукой, орал:

– Всё выше и выше, и выше, – и его друзья-десантники подхватили песню.

Василиса принялась карабкаться вверх, хотя горели ладони, ноги, но теперь она бодрила себя: немного осталось, совсем немного.

Около самой корзины с петухом замерла.

– Васька, не дрейфь! – поддержал бас Демида Кочергина. Все были за неё.

Зацепившись левой рукой за срез столба, правой сняла корзину с петухом, и дрожащая от возбуждения и холода, соскользнула на землю. Вокруг неё прыгали, визжали и орали что-то радостное и восхищённое девчонки, лезли обниматься Жанка, Римка Князева, Верка Клековкина. Отец., отстранив всех, накинул на жилистые плечи дочери своё полупальто. Какое тёплое, уютное, отцовское.

– Молодец, Васька, просто молодец! Одевайся. Озябла небось, – и помог он натянуть костюм, застегнул на молнию куртку.

– Наша тёлка, – выдохнула восторженно Анфиса Семёновна. – Ну, Васька, не ожидала от тебя такого. Герой!

Кто-то сказал, что Васька еще школьница. Ей не положен приз.

– Ну и что что школьница, а семья колхозная, – ринулась в перепалку Анфиса Семёновна.

Вмешался председатель Григорий Фомич:

– Победитель есть победитель! – авторитетно сказал он, и Галина Аркадьевна Бушмелева через мегафон прокричала:

– Первый приз получает Василиса Чудинова.

Тёлочку, которую назвали тоже Вешкой, увезли к бабушке Луше в Зачернушку. Бабушка всплёскивала руками: чудо чудное. Девка на столб слазала и тёлку получила. Ну дела! Ой, Василисушка, мака. «Макой» она называла внучек, когда хотела их похвалить. А Василиса была самая дорогая мака, близкая ей.