Три сестры, три королевы - страница 71

Доктор Уэст ерзает на своем месте, словно пресловутые драгоценности мешают ему в карманах его штанов.

– Вы их получите, – уверяет он меня. – Можете в этом не сомневаться.

– О, я в этом нисколько не сомневаюсь, – говорю я. – Потому что они принадлежат мне и переданы мне волей моего возлюбленного отца и бабушки. И я не верю, что мой собственный брат опустится до того, чтобы не отдать их мне, тем самым обесценив их волю! Потому что это и его собственные отец и бабушка! Если он уже передал Екатерине и Марии их долю наследства, то и я должна получить то, что мне причитается!

– Нет, он не станет удерживать ваше наследство, – мямлит доктор Уэст.

Он уже покраснел от стыда и стал оглядываться вокруг в надежде, что кто-нибудь подойдет и спасет его от этого неловкого разговора. Он может смотреть сколько угодно. Это шотландский двор, и англичане здесь никогда не пользовались популярностью. Для меня здесь сделано исключение, потому что Яков всем показывает, что любит меня, к тому же я подарила им шотландского принца.

– Тогда почему вы его не привезли?

– Вы получите всю свою долю наследства, когда король будет уверен в том, что ваш муж привержен делу сохранения мира.

– Но он сохраняет мир! – взрываюсь я. – Он борется за мир все это время, пока все остальные вооружаются, готовясь к войне!

– Он как раз вооружается! – перебивает меня доктор Уэст. – Все это оружие, эти огромные пушки!

И тут я понимаю, что передо мной не просто посол, а шпион, и сожалею о том, что рассказывала ему про «Михаила Великого».

– Выходит, я не получу свои драгоценности до тех пор, пока мой муж не убедит его в своих мирных намерениях?

– Именно, – отвечает он наконец, снова обретя свой голос и уверенность. – Его величество, ваш брат велел мне передать, что если ваш муж пойдет на него войной, то он не только не отдаст вам ваши драгоценности, но и отберет у вашего мужа ваши самые крупные города.

Я вскакиваю на ноги, хватая свой кубок, намереваясь выплеснуть из него вино прямо в лицо нахальному доктору, как за монаршим столом открывается дверь и из нее появляется Яков. Он, как всегда, спокоен, и на его губах играет улыбка. Он только что вернулся из монастыря, вымылся и, судя по всему, успел полностью вникнуть в суть текущей беседы. Скорее всего, он некоторое время сидел и тихонько слушал за дверью.

Доктр Уэст тут же падает на колено, а Яков мило приветствует меня поцелуем и небольшим подарком в виде золотой броши. Я очень благодарна ему за этот жест: он желает показать доктору Уэсту, что у меня и без того много украшений и что мне ничего не нужно от Гарри. Но я никогда не смирюсь с тем, что Екатерина смеет носить украшения моей бабушки. Наверное, она забрала себе и мою часть наследства. Я тихо шепчу Якову, что посол является шпионом, к тому же настроенным недружелюбно, и он мягко оттесняет меня в сторону. Он уже об этом знает. Он знает все.

Весь оставшийся вечер, как и все оставшиеся от его визита дни, доктор Уэст не может добиться от Якова ни слова. Яков вернулся домой после поста и намерен развлекаться. На наш стол подносят лучшие куски мяса и лучшие вина, и он приглашает меня и моих фрейлин танцевать. Я прохожу мимо доктора Уэста с надменным выражением лица, словно говоря ему: «Вот, полюбуйтесь! Вот это – мой муж, король! А не глупец, опустившийся до воровства чужих драгоценностей и затеи пойти войной на одну из могущественных держав, Францию, по указке своего тестя. Он – король, а я – избранная им жена, и пусть Гарри подавится этими украшениями, мой муж подарит мне их больше, чем вы можете себе представить. Мне от Гарри не нужно ничего, как и Шотландии не нужна дружба с Англией. И пусть даже не думают угрожать нам лишением нас лучших городов, потому что мы легко можем отнять у них их собственные города. Что мы и сделаем, если только пожелаем. А французы оплатят нам содержание нашей армии и флота, так что Гарри стоит хорошо подумать, прежде чем угрожать нам. А Екатерине не стоит игнорировать мои права просто потому, что мы сестры. Она может сколько угодно называть себя любящей сестрой, но этого недостаточно для того, чтобы присвоить то, что принадлежит мне. А я не разрешаю ей носить украшения моей матери».