В конце имеется приложение более концептуального содержания. В нем описывается идеальный город, который естественно и логично управляется по законам рыночной экономики. Где само собой исчезнет все непродуктивное. И где, согласно догматам экономического либерализма, все коммунальные службы (водоснабжение, сбор мусора и т. п.) будут открыты для свободной конкуренции.
Откинувшись на спинку кресла, Эма размышляла о том, как Фреду удалось вытянуть столько инфы из всей этой зауми. Что ж, теперь они, во всяком случае, знают больше. Но продвинулись ли они в том, что касается Шарлотты? Не хватало перехода, мостика к ней. Продолжая размышлять, Эма машинально просматривала остальные сообщения. Габриэль – она работала в агентстве, которое предоставляло услуги хостес и находилось в нескольких кварталах от Эминой редакции, – только что написала:
У меня закончилось собрание. Буду у японцев через 15 минут. Как насчет совместного обеда?
Эма выключила компьютер, подхватила куртку и быстро смоталась из редакции.
Войдя в ресторан, она сразу увидела мужчину, по виду бизнесмена, который, не отрываясь, созерцал ноги Габриэль. Эти чертовы ноги не помещались под столом, и ей приходилось ставить их под углом. Рядом с ее длиннющей фигурой столик выглядел как мебель для карлика. Или для Эмы. Нахмурив брови, герцогиня де Бофор изучала меню. Эма бесшумно подошла к ней:
– Кончай притворяться! Все равно закажешь бизнес-ланч B1!
Габриэль улыбнулась и отрицательно покачала головой:
– Я еще не выбрала.
– Ты всегда берешь B1. И всегда садишься за этот крохотный столик в глубине, – добавила Эма, придвигая стул.
Искорка в глазах Габриэль подтвердила ее правоту. Герцогиня питала таинственную слабость к привычкам и ритуалам, но делала вид, будто ей это неизвестно.
– Я в колебаниях между В1 и B3. И только по случайности не села у окна.
Эма бросила на нее насмешливый взгляд, а потом сама углубилась в меню. Через пару минут Габриэль облокотилась о стол, уткнулась подбородком в согнутые ладони и заметила:
– Что-то ты молчаливая.
Официант с блокнотом в руке наблюдал за ними, не зная, пора ли подойти. Эма сделала ему знак, и он почтительно приблизился.
– Здравствуйте. Два бизнес-ланча B1 и графин воды, пожалуйста.
Габриэль одарила его сияющей улыбкой и снова стала серьезной.
– Озабочена?
– Да. Можно и так сказать. Начальник косо на меня смотрит, и я чувствую себя последней ученицей в классе. О Блестере говорить не будем. Он теперь не только отказывается трахаться в туалете, но и хочет, чтобы мы начали жить вместе. И главное, мы ни на миллиметр не продвинулись с досье “Да Винчи”.
– Сколько проблем! Ты же знаешь, что Хартия Стерв не запрещает совместную жизнь. Наоборот, отнесись к этому как к новому вызову. Ты наконец-то встретила интересного парня, прикольного, милого и к тому же, как и ты, повернутого на сексе. Постарайся являться на работу вовремя по крайней мере пару недель подряд. – Она замолчала, потому что им принесли суп. – Сегодня они по-шустрому обслуживают. Чтобы яснее представить себе, куда ведут возможные следы, нужно регулярно подводить итоги. Что тебе конкретно известно? Что Фред говорит о досье?
Эма сделала глоток горячего супа, хрюкнув при этом, словно перепуганный поросенок, что заставило их обеих хихикнуть.
– Извини. Он говорит, что это план предоставления автономии музеям и он в конце концов может привести к их приватизации. Представляешь себе? Лувр в частной собственности?!
