– Чем угрожал в случае вашего отказа?
– Ничем. Он просто сказал: «Внучка ваша такая хорошенькая девушка, и малыш у неё – просто чудо». И это прозвучало страшнее любых прямых угроз. Но вы же понимаете, что теперь-то я уже не проголосую за обвинительный приговор?
– Теперь-то уже, конечно, нет. Ладно, можете идти.
Когда за бывшим учителем музыки закрылась дверь, начальник отдела по особо важным делам всё же налил себе стопку водки, закусив обжёгший голодный желудок напиток почерствевшим пирожком с мясом, который он купил ещё утром по пути на работу, да так и не выбрал времени съесть.
* * * * *
На следующий день Леонтьев зашёл к Мудрову в кабинет ближе к концу рабочего дня, чтобы доложить о результатах работы с присяжными и просто пообщаться. Владимир как раз выражал своё возмущение тем, как легко люди предают свои идеалы, и как легко в данном случае оказалось подкупить присяжных, когда зазвонил служебный телефон. Мудров снял трубку, и по тому, как напряглось и помрачнело его лицо, друг понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
Дослушав донесение оперативного дежурного, Алексей кинул трубку на рычаг и в сердцах произнёс:
– Твою ж мать!
– Что там?
– Сегодня при этапировании из СИЗО на зону сбежали браться Золотовы!
– Как им это удалось? – у Владимира от изумления широко раскрылись глаза.
– Как в американском боевике! На трассе, проходящей вдоль леса, стоял сотрудник в форме ФСИНа и знаками просил остановиться, рядом – их же ведомственная легковая машина. Водитель притормозил и приоткрыл стекло. Всё! Больше ни он, ни второй конвойный ничего не помнят. В кабину был распылён усыпляющий газ. Очнулись оба через несколько часов в той же кабине машины, на поляне в лесочке, за несколько километров от места происшествия. Без телефонов и оружия. Рядом та самая легковушка, разукрашенная логотипами службы исполнения наказаний…
– А третий конвойный? Тот, что должен был находиться внутри автозака?
– Исчез вместе с заключёнными.
– Стало быть, сообщник, – предположил Леонтьев. – Должен же был кто-то сообщить жуликам о точном времени выезда из СИЗО и маршруте следования автозака. Кроме того, конвойный был заперт изнутри и мог, почувствовав неладное, мгновенно поднять тревогу. Но он этого не сделал.
– Это пусть руководство ФСИНа теперь разбирается с предателями в своей системе. Наша задача ориентировки разослать и принять все меры для поимки сбежавших. Хотя, учитывая уровень подготовки этого побега и то, сколькое времени уже прошло, задача это непростая, – мрачно резюмировал Мудров.
– Подожди, – вскинулся Леонтьев и подскочил со стула. – Что-то я не въехал! Если водитель и охранник валялись в отключке в кабине, как же машина оказалась на поляне?
– Я же сказал, Володя, как в американском боевике! Предположительно, её загнали в фуру.
– Чёрти что, это же немыслимо! Хорошо ещё, не на вертолёте умыкнули! Представляешь такую картинку? Летит над трассой какой-нибудь МИ или КА, лопастями вращает, а под брюхом у него автозак с заключёнными и конвоем телепается, – старый оперативник в возбуждении заходил по кабинету, сделав несколько шагов от стола до окна и обратно. Потом склонился над сидящим Мудровым, широко улыбнулся и заговорчески произнёс: – А знаешь, сдаётся мне, Лёша, что это нам с тобой привет от старины Серёги.
– Ты предполагаешь, что это Скворцов организовал побег своих подельников? Зачем они ему? Кровными родственниками не являются. Как профессионалы показали себя никакими, засыпались по всем эпизодам. В отличие от другого исполнителя, который чётко сделал своё дело, и кого мы пока не поймали…
