И что же делает мой «хищник»?
Он безмятежно возлежал на моей кровати.
– Арамис, ты даром ешь корм, там дичь бегает!
Кот лениво посмотрел в мою сторону и зевнул.
Он поднялся, выгнул спину и присел на одеяле. Затем он поднял правую ногу пистолетом и стал вылизывать причинные места.
Мыши пискнули и убежали, когда я на руках принёс его на кухню.
Арамис лениво спрыгнул с них, но не побежал за лёгкой добычей, а подошёл к уже полупустой миске, помедитировал над нею полминуты, и нехотя принялся чавкать.
Покончив с ужином, эта ленивая кошара повернулась ко мне спиной.
На кошачьем языке это означает совсем не презрение, а наоборот, полное доверие: он не боится нападения сзади!
Я решил назвать мышку Фросей, а маленькому озорнику имя даже придумывать не пришлось: Джерри, и никто другой!
Только как окрестить его братца?
Ну что же, нарекаю тебя Пафнутием!
* * *
Сумма удовольствий после пьянки и самочувствия следующим утром обычно отрицательная, хотя разгрузка в конце недели – явление интернациональное, особенно там, где получку выдают по пятницам.
А вот в Ирландии, я слышал, жалование выдают по четвергам.
В этот вечер все бары переполнены, хотя пятница – полноценный рабочий день!
Синие, злые и похмельные, «дети Святого Патрика» выползают на следующее утро трудиться. Весь день они тяжко стонут, дожидаясь финального свистка.
Глупо, но такое там правило!
Кстати, самыми пьющими в Европе считаются они, а не русские.
«После вчерашнего» выпить было нечего, и я довольствовался томатным соком.
«Дамиано» – высветилось на телефоне.
– Bon giorno! Помните нашу встречу? Можно к вам заглянуть?
Хотя я с удовольствием пролежал бы ещё пару часиков, из вежливости решил соврать:
– Конечно!
Не прошло и двух минут, как в моих дверях стоял тот самый «неаполитанец» с маленьким дипломатом в руках.
Выглядел он по-прежнему безукоризненно.
– Честно говоря, не ожидал, что вы придёте так скоро! – растерянно пробормотал я, накидывая пижаму на голое тело.
– Я просто проходил рядом.
– А откуда вы знаете мой телефон и адрес?
Дамиано помахал перед моими глазами какой-то визиткой. Чёрт возьми, та самая!
Странно: я неплохо выпил в тот вечер, но помнил всё.
Я точно не давал ему этой карточки!
Конечно, она запросто могла выпасть из моего кармана там, на веранде. Но представить такого франта, зачем-то подбирающего с грязного пола чужие визитки?
Чтобы не показать себя полным дураком, я согласно кивнул, провёдя его в комнату.
– Прежде всего, я должен поблагодарить вас за спасение. Если бы вы тогда не предложили пересесть, говорил бы я сейчас не с вами, а с самими архангелами.
– С архангелами, бывает, говорят и живые, после четвёртой бутылки, – язвительно возразил гость, – но не такие уж они интересные собеседники, поверьте мне на слово. Если же имеете в виду того гонщика на «Бемби», это простое совпадение.
– Вы об этом тоже знаете?
– Конечно, все в округе до сих пор говорят, и по новостям пару раз показывали.
– А много там было жертв? Я слинял по вашему совету, и слышал только пару сплетен.
– Если не считать того водителя, и нервного стресса у барменши, никого. Тогда он был «мертвецки пьян», теперь он «мертвецки мёртв».
Дамиано достал из дипломата плоскую бутылочку:
– Помяните его душу. Это на самом деле был большой грешник: две кражи, разбой, сутенёрство, четыре «ходки». Жертв могло было быть больше: он вёз к себе на дачу двух малолеток-нимфеток. К счастью, незадолго до этого он «состыковался» с «братанами» из дружественной «бригады». Пока они «перетирали» между собой и выпивали, те схватили бутылку его шампанского – и под шумом «сдинамили»!
