Она закинула ножку за ножку, и загадочно улыбнулась:
– Надеюсь, ты всё-таки не девственник? А то они такие непредсказуемые! Кстати, жарко у тебя, можно я сниму кофточку?
Вид её выпуклостей под тонкой маечкой мог бы возбудить даже мертвеца!
– Мне говорили: ты знаешь английский, – продолжила она, выпуская дымок от сигареты.
– Совсем немного: «Дую пиво эври дей энд кайф лавью».
Она рассмеялась.
– Можешь перевести эту бумажку? Это нужно по работе.
Её бумажка оказалась инструкцией к «Виагре».
«Интересно, что это за работа, где выдают такие инструкции?»
За пару минут я перевёл этот совсем несложный текст, набросав краткий конспект.
Дженни бегло просмотрела его, и спрятала в свой кармашек:
– Спасибо! Но каждая работа должна быть оплачена! Возьми там мою сумочку.
Внутри я обнаружил плоскую бутылочку малиновой водки и кошелёк, который раскрылся сам по себе.
Кроме денег, там была и целая упаковка резинок «Durex», но я не подал и виду, что нашёл кое-что интересное:
– «Малиновка», «мой любимый размер»! Как будем пить? «По-нашему» или «по-местному»?
Она от души рассмеялась:
– Я предпочитаю «по-русски»!
Пригубив первую стопочку, Дженни слегка сморщилась и закусила колбаской:
– Хорошо пошло! Но тут сильно дует. Можно, я к тебе пересяду?
– Давай. Ещё по одной?
– Конечно, только теперь выпьем «на брудершафт».
Как и положено, мы перекрутили руки, и выпили ещё по стопочке.
– После этого положено целоваться! – громко заявила она, и мы впились друг в друга.
Я обнял её хрупкое тело, а правой рукой провёл по позвоночнику.
Она прошептала:
– Отпусти меня на секундочку!
Дженни скинула на пол маечку, и моя челюсть опустилась до самого пола.
– Нравится? – кокетливо спросила она, стаскивая с себя уже трусики.
* * *
Она оказалась не просто красивой женщиной, а очень опытной и умелой любовницей.
И мы изведали с ней много того, чего «можно», и немного того – чего «нельзя»!
Я входил в неё не один раз, каждый раз изобретая что-то новенькое. Но, похоже, новым это было только для меня, и она всё понимала с полуслова.
Её нравились и классическая «миссионерская», и коленно-локтевая позы, но больше всего она любила «погоны».
Потом она подробно объясняла, что означает «69», как правильно делается «жемчужное ожерелье», и в какой последовательности надо целовать груди. И мы начинали всё сначала.
Похоже, она могла заниматься этим 25 часов в сутки.
Когда я обессилено упал на кровать, Дженни, как ни в чём не бывало, накинула на себя кофточку, и прошла на кухню.
Ко всему прочему, Дженни оказалась и способной кулинаршей.
До встречи с ней я даже не знал, что пельмени можно не только варить, но и жарить, и даже простой лук, мелко порезанный и поджаренный на сале, в её руках превращался в изысканное блюдо.
– Тебе твою рыбу сварить или пожарить? – услышал я голос из кухни.
Я не покупаю сырую рыбу: ужасно лень сдирать с неё чешую.
– А откуда она там взялась?
– Ты что, забыл, что в твоей морозилке пять прекрасных лещей?
Вчера я покупал пельмени, но в рыбный отдел даже не заглядывал.
Опять эти фокусы Дамиано?
– Если не возражаешь, я запеку их в духовке.
Зашуршали всякие пакетики со хмели-сунели, перцем и корицей, зашипело масло на сковородке, застучал нож на разделочной доске.
Истощённый любовной гонкой, я немного вздремнул, а когда открыл глаза – напротив уже стоял противень с готовым блюдом, и я отломил кусочек побольше.
Вкус этих лещей, поданных под сметаной и майонезом, был просто необычайным: они были какими-то воздушными, какое-то невозможное сочетание рыбы, мяса и специй!
