Ворота позади мягко сомкнулись, и пути назад не было. Ухмыльнувшись, Мичлав неспешно отключил связь, и мой наушник разразился гудками. Бывший наставник, ужас моего подросткового сознания, стоял в весьма вольготной позе на расстоянии всего лишь вытянутой руки от наших «потайных» ворот. А заслоняющая свет машина отвлекала внимание перед центральным входом.
– Ты же знаешь эти охотничьи привычки, – протянул он, окидывая нас смеющимся взглядом, – если кто-то убегает – надо словить. Что за детский сад ты тут устраиваешь, а, девочка?
Мирои отступила за моё плечо, смущённо взирая на чёрную громаду над собой. Даже Гелло стушевался. Они видели его лишь раз и то издалека. Сейчас же их накрыло его подавляющим видом и энергетикой, как жуков плошкой. Видя всё это, я сжала кулаки. Нет уж, своего страха я не покажу.
– Ладно, Мичлав, ваша взяла.
– Конечно, обычно так и бывает, – с ухмылкой он уже было занёс ногу для шага в нашу сторону, но тут вперёд выступил Гелло:
– Господин Мичлав, вы ведёте себя назойливо! Вы вынуждаете нас думать, что Леокади подвергается опасности, когда вы обращаете на неё своё внимание. Мы считаем, что вы преступаете приличия, так настойчиво требуя от неё встречи!
Охотник слушал его, лишь слегка приподняв чёрную бровь.
– Она не состоит в долгах перед вами, а другого повода настаивать на разговоре вы не имеете по закону.
– Гелло, не надо, – тронув друга за локоть, попросила я. – Простите, наставник. У меня тоже сохранилась охотничья привычка – когда кто-то ловит, надо скрыться. Прошу простить, я в вашем полном распоряжении.
И, выйдя из-за друзей, направилась мимо Мичлава прямо к машине.
Мирои и Гелло оставалось только глядеть вслед ужасающей картине – как распахивается дверь чёрного монстра, как Мичлав подсаживает меня наверх, к далёкому пассажирскому креслу, как вспрыгивает внутрь сам, и как эта громадина выруливает от школы, увозя меня куда-то, в неизвестное моим друзьям нечто.
– Ты так и продолжаешь драматизировать, я смотрю, – спустя пару минут напряженного молчания протянул бывший начальник. – Ну да в переходном периоде всегда весело… Хах, а я, знаешь ли, впервые себя таким уж чудовищем почувствовал! Н-да, весело, весело с тобой…
Я хотела поинтересоваться, неужели причина моего поведения только в переходном периоде? Но окинув взглядом человека рядом с собой, сразу потухла и вернулась к созерцанию вида, проплывающего за окном.
Вновь весь в чёрном, даже куртка присутствует. Я так и не спросила – из настоящей ли она сделана кожи?.. Одноклассники перешёптываются, что из настоящей. В городском прикиде я его видела редко – чаще в грязной рабочей одежде мастерской или в «походной» форме для рейда. За прошедшие месяцы он совершенно не изменился, и это говорило не в его пользу.
– А ты мальца округлилась, – похоже, мою наружность тоже разглядывали. – Но всего лишь мальца. Что, нервно сезон собеседований прошёл? И всё-таки поздравить тебя можно? И с семнадцатилетием, и с новой работёнкой?
Я ещё разок оценила его небритый профиль. Охотник выглядел совершенно расслаблено и правил, как обычно лениво уцепившись двумя пальцами за руль. Чего ты молчишь, Леока, ведь ясно, что и семнадцать лет тебе исполнилось, и работу ты нашла!
– Да, разумеется.
– Отли-ично! – Мичлав автоматически занёс здоровенную ладонь, чтобы треснуть меня по колену, но на полпути остановился. – Чёрт. Это же теперь будет малоприлично? Ладно, тогда так.
