- Эмбер… - шелестит он. - Я же сказал, что у тебя нет другого выхода, кроме как подчиниться.
- Вы не уйдете отсюда живыми, - рычу я. - Иштван не…
В это время Вейн, видимо, делает знак. Нападающие пятятся к выходу из лавки.
- Эмбер, не делай ничего, - говорит мой слуга. - Если только ты не хочешь, чтобы девочка пострадала.
Я замечаю, как блещет клинок в руке у того, кто удерживает Брин, и содрогаюсь. Сейчас все мое существо сосредоточено на жизни моей девочки. Кровь бьется в висках. Я больше ни о чем не думаю. Именно поэтому замираю.
Чувствую, что Вейн тем временем протягивает мне плащ.
- Мы просто тихо выйдем, - говорит на ухо он.
Принимаю вещь дрожащими от напряжения руками. Удрать. Нужно как-то придумать способ…
С тех пор как я попала на Элирну, я стала намного практичней и ловчей. И больше не растекаюсь лужицей при виде опасности. Теперь у меня есть собственное сокровище. Есть те, кого я обязана защитить.
Я стала хладнокровней.
“Да как он смеет?” - вертится у меня в голове: “Как он мог нас предать?”
Но я силой выдавливаю эти мысли.
- И куда мы направимся? - спрашиваю у слуги.
Мне нужен только его ответ, чтобы придумать план действий.
Вейн усмехается.
Он тоже слишком хорошо меня изучил.
- Узнаете, ларди.
Ненавижу его.
Сейчас я очень четко это чувствую.
Этот мужчина прошелся по всему, что я тут строила. Я семь лет, целых семь лет, потратила на то, чтобы заштопать рану в груди, которая образовалась после того, как я узнала, кем на самом деле был мужчина, которому я осмелилась поверить настолько, что ради его жизни пожертвовала благополучием собственной семьи.
Все это время я пыталась убедить себя в том, что мир не настолько жесток, как мне казалось, и все, что произошло - ошибка.
Но вот я чувствую, как черное пятно расползается в моей груди.
Я ненавижу того, кто снова решил воспользоваться моей добротой и доверчивостью.
Накидываю капюшон на голову.
Я больше никогда никому не поверю.
Все, ради чего я буду жить - это счастье дочери.
Милый Вейн, ты приобрел себе не ларди…
Мы выходим в сад, и там все происходит слишком быстро.
Я успеваю заметить Иштвана и двух его телохранителей-магов. Бывший ирриди уже не может накладывать заклятия, но отравленным клинком он все еще орудует очень умело.
Скорей всего правитель вольного города в самом деле собирался зайти в мою лавку за очередной заряженной сферой. К нападению ни он, ни его охранники не готовились.
Но надо отдать им должное, мой друг сражается за меня и мою дочь с храбростью льва.
Да я и сама пытаюсь не отставать: кусаюсь, царапаюсь, пинаюсь, словом, делаю все, что в моих силах, чтобы выцарапать дочь из лап врага.
Я лучше умру, чем последнее потеряю.
Так происходит до тех пор, пока меня не оглушает тьма.
Я успеваю осознать, что двое, пожаловавших в мою лавку людей, были не единственными, кто явился сегодня по наши с Брин души.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем тьма редеет, и проходит звон в ушах. Надо мной полог кровати.
Я чувствую, как что-то мешает смотреть вперед.
Кажется, на моей голове мокрая повязка.
Да-да, кто-то как раз убирает ее. Вскоре я различаю лицо моего доброго друга.
- Иштван… - губы еле ворочаются.
- Лежи, - отзывается старый ирриди.
Лицо его бледно. Левая рука в косынке.
Я с трудом ловлю его свободную руку.
- Скажи мне, что они не забрали ее.
Иштван отворачивается.
- Ты не уберег?! - мой возглас похож на вопль раненой птицы.
