Тридцать дней в красной зоне. Заметки врача - страница 5

Утром следующего дня я узнал из нашего чата, что за сутки в отделение были госпитализированы восемь человек – все с положительным результатом тестирования и в состоянии средней тяжести. Но это не шло в сравнение с проблемами, о которых рассказывали другие клиники. Мы в это время обсуждали не столько поток больных, сколько работу в средствах защиты. Нас предупреждали, что это крайне дискомфортно, что порой приходится «доделывать» существующие средства с помощью лейкопластыря и бинтов (добавляя по вкусу немного мата).

Мое утреннее общение с Николой и Сандро оказалось довольно забавным.

– Как дела, коллеги? Как красная зона? Поглотила полностью или частично? Как маски?

Три часа никто не откликался. Первым на связь вышел Сандро:

– Ощущение, что мне на лицо села сама госпожа удача, у которой есть еще и сифилис.

В переводе: «Медицинский респиратор и защитные очки очень сильно давят на лицо, особенно в области носа и губ, что приводит к значительным потертостям и раздражению кожных покровов».

Никола тоже мой ученик, и в него я, что называется, вложил всю душу, научил почти всему, что умею сам. Он всегда настроен оптимистично и никогда не жалуется. Вот и сейчас:

– Жарковато, но жить можно. Я всё равно не смогу описать свои ощущения так же ярко, как Сандро.

После этого в чате снова наступила тишина. Все легли спать.

Мне хотелось узнать о впечатлениях других коллег и друзей, особенно реаниматологов, которым всегда выпадает наиболее тяжелая работа. Решил написать Андреа.

– Привет, дорогой. Сколько в реанимацию поступило?

– Четверо, в том числе один врач. Заразился на работе. Двусторонняя пневмония, тяжелая. Неделю болел, думал – всё лучше становится, и вот на тебе. Типичный врачебный сценарий.

– Что будете делать?

– Пока просто дышит кислородом, без искусственной вентиляции легких. Ну и терапия обычная. Дай бог, вытащим.

Забегая вперед, скажу, что того врача наши реаниматологи выходят и через день отправят в отделение на долечивание. Этот случай оказался удачным.

Я сижу в загородном доме с семьей. Почти досмотрел «Игру престолов». Хороший фильм, ничего не скажешь. Условное средневековье. И вот, глядя, как герои рубятся мечами и топорами, невольно начал размышлять. Как долго тогда жил обычный человек? Лет сорок – пятьдесят? Его жизнь могли внезапно оборвать грабители или солдаты, вульгарный аппендицит или другая (по нашим меркам, нехитрая) хворь, а главное – практически любая инфекция. Ситуация почти не менялась до появления антибиотиков, которые были открыты – с исторической точки зрения – буквально «вчера».

В Праге есть памятник в честь победы над чумой. И в Вене, по-моему, тоже. Победы?! Еще недавно мне казалось очевидным, что я родился в самые прекрасные времена в истории человечества. Чумы нет. Нацизм побежден. Люди больше не умирают от кровоточащих, рваных и гниющих ран. Как выяснилось, по-настоящему изменились только средства массовой информации. А угроз меньше не стало.

Сегодня третий день существования красной зоны в нашей клинике. Весь мир борется с пандемией. Вот уж не думал, что это слово когда-нибудь вновь станет актуальным. Я поговорил с Марио Седжио – это наш аспирант, подающий очень большие надежды; во всяком случае, Акела, который поклоняется только одному богу – работе, уже занес его номер в свой телефон. Вместо ответа на вопрос «как дела?» Марио, сдавший смену сегодня утром, просто прислал свою фотографию. И я увидел, что крупный нос Марио напоминает мясной фарш. Красный, раздраженный, опухший, исцарапанный. Дело в том, что респиратор должен быть плотно, герметично прижат к лицу, чтобы не осталось ни одной бреши, через которую зараженный воздух может, минуя фильтр респиратора, проникнуть в дыхательные пути. Очки, которые надевают сверху, тоже должны быть прижаты плотно к лицу. И в таких доспехах нужно провести четыре часа. Анджело и его команда с самого начала, хотя им это стоило изрядной нервотрепки, установили норматив, безопасный для врачей. Насколько я знаю, в других клиниках врачи вынуждены работать в красной зоне намного дольше и даже в гораздо более слабых средствах защиты. Но у нас – как и должно быть в хороших клиниках – работают по схеме, которую я изложил выше: четыре часа работы, четыре часа отдыха, и так сутки.