Тридевятый квест - страница 6

Когда хозяйка убирала книги, девушка обратила внимание на этажерку в углу. На верхней полке – старинные фолианты, пожелтевшие свитки, а две нижние занимали современные книги одной тематики: истории Древнего мира, Древней Греции, Средних веков, книги о странах Востока, сказки, мифы, легенды и прочее. Ника осмотрелась с подозрением, что камера всё-таки где-то стоит.

Между тем стол уже ломился от яств, самовар пыхтел и хозяйка, разлив чай в фарфоровые  чашки, уселась напротив, сияющая, как новый пятак.

– Угощайся девонька, всё с пылу с жару, – и пододвинула блюдо с плюшками. – Ты чаёк-то с медком пей. Он у меня нонешнего мая.

– Спасибо, бабушка, – ответила, уже успокоившись, гостья и поинтересовалась: – А почему вы не спрашиваете, как меня зовут?

– Дык, не положено гостя мытарить сразу-то. До́лжно сначала накормить-напоить, а потом вопрошать. Порядок такой, веками заведенный.

– Так я могу и сказать. Меня Ника зовут. Вообще-то, Вероника, но мне больше нравится просто Ника, – начала знакомство девушка.

– Ага, стало быть, «приносящая победу» по-гречански. А просто Ника значит «Победа». Хорошее имечко. А вот по-латинянски имя твоё Виктория. Жил народ такой латинянский – римляне. Ихний енпиратор Цеза́рий в битвах завсегда викторию одерживал и полмира завоевал, – блеснула хозяйка знанием истории и представилась: – А я Баба Яга.

– Как это Баба Яга? Разве они бывают? – снова удивилась Ника.

– Ну, коль я туточки, стало быть, бывают! – засмеялась Баба Яга. – Да ты не пужайся. Я Баба Яга, да токмо не такая, как в сказках ваших писано. Вона их у меня цельная полка, – и она кивнула в направлении своего книжного собрания.

– Да я и смотрю, что у вас такая библиотека интересная. Всё истории да сказки.

– Ох, да! – ухватилась Яга за интересную тему. – Страсть как люблю почитать. Я как на Шабаш – энто слёт ведьмовский – летаю, завсегда есть об чём со своими товарками покалякать. А история – ну аккурат сказки: цари, короли, прынцы. Сколь антиресного накуролесили люди. Сколь народов разных было, а таперича их нет. Вот живали шумеры. Прозвание ихнее такое, потому как шумные были. Мыслю, что песни горланили, али кричали громко, да хоть понимали друг друга. А люди, оказывается, не всегда разными языками говорили. Было энто в древнем граде Бабе… Бабу… ах ти ж… э-э-э, Бабулоне!

Ника прыснула, но приняла снова серьёзный вид. Бабушка была ей явно по душе. А Яга продолжала:

– И задумали, значит, в нём люди башню возвесть до небес. Но настигла их кара, и башня порушена была. В обчем, таперича у всех языки разные: аглицкие, гишпанские, италийские и всякие иные басурманские. А в энтом Бабулоне царь сурьёзный жил. Как жа яво… Ах… Ах… Да! Ахмурапи звался. Законы придумал хорошие, потому как агромадной мудрости голова. Аль ишо антиресные государства были. Вот чудно́ зва́но: Мясо-по-тамия. Токмо позабыла, почему этак звалось. Мяса у них было много аль ели яво…

Баба Яга задумчиво поскребла лоб, а Ника, прикрыв рот ладошкой, еле сдерживала смех.

– Ах, ядрён шиш! Вот я дурданелла старая! То ж мясо не они ели. Были у них такие жряцы. Подношения им народ приносил, ну не выкида́ть же добро-то. Вот и жрали. Потому их так и прозывали, – обрадованно завершила Баба Яга.

Ника, уже не стесняясь, хохотала в голос до слёз.

– Ой, бабуля, вот умора! Я такую историю ещё не слышала!

Ника смотрела на эту чудаковатую старушку и вспоминала свою бабулю, которой уже два года как не стало. Такая же излучающая тепло и со смешливыми искорками в глазах. Лёвкина бабушка тоже добрая, несмотря на армейские привычки. Но у неё всё по распорядку, по линеечке. Она вроде бы и не строгая, но Ника в её присутствии робела. А эта лесная Бабушка Яга совсем другая. Так и хочется её обнять и прижаться к щеке. Вот и плюшки у неё такие же, какие пекла Никина бабушка.