Айк. Да, он хотел, чтобы они его остановили.
Ингрид. На его условиях.
Айк. Хоть на чьих-нибудь условиях.
Манн. Но почему ты тогда закончил именно на этом моменте? Ты ведь знал, что Майк всегда встаёт в четыре тридцать утра, чтобы попить воды, и периодически застаёт его сонным за обеденным столом, спящим на листках нового текста. Ты ведь несколько раз повторял эту сцену в спектакле…
Айк. Ты просто, наверное, не обратил внимания – там на часах в сцене время четыре сорок пять.
Манн. Пятнадцать минут? То есть ты что, дал какой-то судьбе решать?! Серьёзно?! Это такой драматургический рок?
Ингрид (улыбаясь). Он же сказал, хоть на чьих-нибудь условиях.
Айк. Ну а как я должен был поступить?
Манн. Сказать им в лицо… что он уходит от них.
Айк. И чтобы они только в таком случае задали ему тот самый вопрос – «Почему?»
Манн. Но мы ведь не знаем, что в головах у других людей. У нас есть только некое представление о том или ином человеке, и чаще всего оно не имеет ничего общего с реальностью…
Айк. Но, наблюдая за близкими нам людьми, мы можем приблизиться к пониманию их (того, как они думают).
Манн. Ты понимаешь, насколько ты требователен к тем, кто тебя любит, или даже, скорее, к тем, кого ты любишь.
Айк. Поэтому я и один. И это осознанный выбор.
Ингрид. Да, и ты даже написал целую пьесу на эту тему и поставил по ней спектакль…
Айк. И теперь продолжаю разжёвывать это в нашем диалоге.
Ему важна инициатива, и не только с его стороны. Он намерен быть разным в отношениях, даже абсолютно противоречивым – ему необходимо ощущать эту возможность… Я люблю, когда восприятие сложное.
Ингрид. Хочешь идти на поводу у своих эмоций?
Айк. Зачем сморозила эту глупость? Ты ведь поняла суть того, о чём я говорил. Иначе бы я этого даже не произносил.
Ингрид. Ты безжалостно ломаешь всю структуру восприятия, которую я так долго выстраивала в рамках социума.
Айк (Манну). А ты что думаешь?
Манн. Ничего. Я просто тёмно-рыжий. Таких, как я, сжигают на кострах. От меня ведь невозможно оторвать взгляд из-за скопления веснушек, а это уже само по себе чародейство.
Смеются.
У Ингрид начинает звонить сотовый.
Ингрид. Я совсем забыла про этот звонок. Прошу меня…
Айк. Он надолго?
Ингрид. Минут на тридцать.
Айк. Тогда отложи. Ты ведь сейчас на встрече.
Ингрид. Незапланированной. И мы собираемся завтракать, а я могу и в самолёте поесть.
Айк. Завтрак – это часть встречи. Встречи, которую вы оба инициировали.
Ингрид. Этот звонок уже давно согласован.
Айк. Не моя вина, что ты не смогла развести нас по времени. Теперь расставляй приоритеты…
Звонок прекращается.
Ингрид. Доволен?
Айк. А ты по какой-то причине подумала, что встречу со мной можно спокойно подвинуть, или перенести, или прервать, и я сразу всё пойму? Что тебе позволило так думать?
Ингрид. Ты сейчас тиран или зануда?
Манн (ухмыляясь). Ты к ней несправедлив и одновременно справедлив.
Сотовый вновь начинает звонить.
Ингрид. Мне необходимо ответить. Мой труд для меня важен. И если я подтвердила встречу на конкретное время, то она должна состояться. Эти же требования я предъявляю и к остальным. Но я тебя правда услышала. Разговор продлится пятнадцать минут. Но это не значит, что приоритет всегда будет только на твоей стороне.
Айк. Принято.
Ингрид отвечает на звонок и направляется в лобби отеля.
Официант приносит завтрак.
Манн. Она восхитительна. Вы оба восхитительны…
Айк, игнорируя его реплику, приступает к завтраку.
