– Понял, шеф, обещаю не грешить, ну а если, что не так, то приду к вам за отпущением, – пошутил Герман, – тогда я пойду с вашего разрешения.
– «Можешь идти, шутник, – добродушно ответил Донкин, – но во время встречи с Нефёдовым в СИЗО объясни ему возможность неоднозначной экспертизы договора, которая может ему сильно навредить и убеди предоставить нам все детали подписания договора, включая людей его оформлявших. Также подготовь запрос в наш департамент по экономическим преступлениям о проведении срочного аудита компании «Стройинтек» на предмет выявления реальной стоимости их активов и динамики роста за последние 25 лет, укажи в запросе, что срок исполнения 2 недели, принеси мне, и я сам подпишу его у нашего генерала и отправлю в срочном порядке через канцелярию. Пока всё, давай действуй».
Герман вернулся в свой кабинет, в его рабочем компьютере был заранее подготовлены темплеты на все случаи жизни, откуда можно было выбрать нужную заготовку и вписать суть запроса, фамилии и дату, поставить свою подпись, распечатать и передать начальнику, что заняло у него 30 минут. Затем он позвонил дежурному и попросил организовать машину на 12:45 дня для поездки в СИЗО и обратно. До прибытия транспорта оставалось 30 мин, чтобы успеть пообедать в столовой управления и подойти к стоянке служебных автомобилей.
В СИЗО Герман прошёл в комнату допросов, куда вскоре привели Нефёдова. Тот выглядел бодро, поздоровался с Германом как со старым знакомым поскольку ранее уже встречались, когда Герман представлялся как следователь, ведущий его дело. После соблюдения формальностей по протоколу допроса Герман поинтересовался, если у подозреваемого имеются жалобы и пожелания. Ответ был отрицательный, но Нефёдов поблагодарил его за содействие в переводе в 2-местную камеру, о чём попросил в прошлую встречу.
В процессе беседы Герман довёл до сведения Нефёдова суть проблем, ранее оговорённых с начальством и добавил, что возникновение неопределённости в части документации может ему навредить и что в его собственных интересах лучше напрячься и вспомнить все обстоятельства и всех людей прямо или косвенно связанных с оформлением договора, чтобы найти и привлечь этих людей в качестве свидетелей, способных подтвердить достоверность договора, который предусматривал выплату огромной сумме в 250 миллионов долларов согласно судебного решения.
В начале беседы лицо Нефёдова было добродушно спокойным, однако при упоминании суммы в 250 миллионов долларов его глаза раскрылись в глубоком возмущении, воскликнув:
«Да вы что там все с ума сошли? Разве судебный иск на такую сумму означает, что такие деньги имеются в наличии для выплаты? Разве судебное решение обязывает наследников выплатить мне 250 миллионов? Судебное решение только подтвердило, что договор имеет правовую силу и при отказе ответчиков погасить долг, согласно договорённости, то компания «Стройинтек» переходит в мою собственность. Подумайте сами, если на момент подписания договора активы «Стройинтек» составляли 2 миллиона долларов, то при росте капитализации в 20 раз получается только 40, а в лучшем случае, при условии частичного возврата инвестиций может быть можно рассчитывать на 50. Ведь никто не спорит, что договор займа предусматривает умножение 20-кратного роста на 12 миллионов заёмной суммы, но реальность наличия такой суммы – это миф и я не знаю мотивы стороны подписавшей такой договор.
