Мелисса и другие ведьмы то и дело рассказывали Арнике, как то один, то другой профессор отчитывали Нефелина за то, что он, по их словам, мешал учебному процессу, отвлекал младших студенток и пытался практиковать огненную магию. Арника только вздыхала и давала демону новые вопросы, на которые он уже почти никогда не мог ответить, и книги, которые не имели к исследованию почти никакого отношения.
Только у Мелиссы и Альпинии дела действительно продвигались, о чем они с воодушевлением рассказывали по вечерам. Одна уже почти восстановила первый лист из дневника, над которым работала почти две недели, а вторая радовалась тому, что новый фамильяр, кажется, обживается в оранжерее и даже почти не меняет форму, оставаясь милейшей собачкой и лишь изредка становясь летучей мышью, которых Арника, кстати, до смерти боялась еще с детства. Сама же она могла похвастаться подругам лишь количеством учебников, которые отдала за день обратно в библиотеку, не найдя в них ничего полезного. Все это ее сильно тревожило, она понимала, что нуждается в помощи профессоров, и одновременно сомневалась в том, что они в силах помочь ей с такой малоизученной темой. А еще она так и не могла разобраться, что думает про демона: его скрытность и вечные усмешки вкупе со старательной работой над вопросами и не исчезающим желанием помочь в исследовании совершенно не помогали понять, друг он ей или нет. Ведьма все хуже спала по ночам, но изо всех сил старалась делать уверенный вид в академии, не признаваясь в своих страхах даже подругам.
В один из таких бесплодных дней Арника уже несколько часов сидела за витиеватым грузным слогом «Открытий в магии с древности до средневековья», когда из-за облаков, два дня подряд упрямо не двигающихся с места, вышло солнце, озарив розовеющими лучами заката почти полностью пожелтевшие деревья. Уставшая после очередной почти бессонной ночи, она отложила книгу и устроилась поудобнее под пледом, глядя на отблески солнца на поверхности озера, а потом задремала.
Услышав возмущенные голоса в саду, ведьма проснулась. Уже начало темнеть, в саду зажглись фонари, и она не могла разглядеть, на кого там ругается Роза. Выйдя через дверь комнаты отдыха сразу в сад, она наконец увидела: ведьма, грозно размахивая садовой лопаткой, надвигалась на стоящих на дорожке к дому Мелиссу и Нефелина, который недовольно бурчал и отряхивал штаны. Рядом с ним самодовольно скалилась такка, которая тут же жалобно прижалась к Розе, когда та присела пожалеть любимицу.
– Как ты мог? Это редкий цветок, вымирающий! Разумных такк почти не осталось, а ты и эту бедняжку растоптать решил!
– Да ничего я не топтал, это она меня попыталась цапнуть, а я в клумбу из-за нее свалился! Откуда я вообще мог знать, что эта дрянь хищная!
– Он глупенький, милая, не бойся его, – уговаривала Роза свое чудовище, – Что, напугал малютку неотесанный демон? Мы его сюда больше не пустим, смотри, сейчас и прогоним его.
– Вообще-то… – вклинилась Мелисса, все это время бесстыдно хихикающая, – профессор Верналис просил привести его сюда, чтобы Арника за ним последила.
Роза аж рот открыла от возмущения, а потом встала, закрыв собой ехидно ухмыляющуюся такку.
– Знаете что?! Может, профессор лучше у себя демона пристроит? В его-то саду таких редкостей не растет!
– Нужна мне твоя такка! Отсади ее подальше от дороги, чтобы не пугала никого! – возмущался Нефелин, строя рожи зловредному растению.
