«Расскажи мне, Учитель… Какой он?»
Волосы на затылке Ноэля зашевелись от ужаса. Холодный липкий пот струился по спине, а язык приклеился к гортани.
– Ноэль! – окрикнул его Грохан, и по запястью будто полоснуло бритвой. Ноэль вздрогнул и обнаружил Фурлиха, который вцепился ему в рукав, прокусив и кожу до кучи, и тащил к лестнице. Ноэль открыл было рот, чтобы ответить Учителю, но что-то сильно боднуло в спину, и он буквально полетел в направлении ступеней, едва успевая при этом переставлять ноги. Уже на лестнице он все же обернулся, непозволительно замедлившись и отставая от спасающихся однокурсников на добрый пролет, чтобы посмотреть вниз. Грохан и странный господин, появившийся из ниоткуда, продолжали стоять напротив друг друга. А вот цветочно-легкомысленный гроб был плотно накрыт крышкой. Достопочтенный господин Хивер, похоже, предпочел скрыться с места событий. Ноэль топтался, не зная, как поступить, но тут светильники на стенах стали меркнуть, а Ноэля снова толкнуло в спину, заставляя буквально взлететь по ступеням к спасительному свету. Последним за улепетывающими студентами в закрывающуюся дверь прыснул Фурлих.
– Помоги! – заскрежетал зубами он, упираясь короткими лапками в деревянную створку и показывая глазами на задвижку.
– А Грохан? – возмутился Ноэль, прежде чем задуматься о том, почему, собственно, защищает учителя, весь смысл общения с которым сводился к попыткам избежать наказания за новую каверзу.
– Делай, что велено! – зашипел Фурлих. Смотреть на него было страшно. Шерсть вздыбилась, глаза горели, когти скребли по полу.
Ноэль навалился на тяжелую дубовую створку, которую на первый взгляд невозможно было сдвинуть с помощью его тщедушного веса, однако она без особых усилий поддалась. А задвижка так и вовсе, лязгнув, вошла в паз сама собой. Ноэль едва не сполз прямо на пол, но тут же встрепенулся и принялся оглядываться в поисках остальных учеников. Однако в холле было пусто. Видимо, никто не стал дожидаться, чем окончится сорвавшийся урок, и все попрятались кто куда. Ноэль переводил взгляд с Фурлиха на дверь и обратно, не решаясь покинуть холл и прикидывая, чем грозит запертому в подвале Грохану сегодняшняя ночь. Идей не было совсем.
– Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что происходит! – зловещим шепотом оповестил он Фурлиха, который тоже таращил огромные желтые глаза на запертый вход, что-то решая.
– Не беспокойся о Грохане, – ответил наконец всклокоченный зверек, но в голосе его не было той уверенности, которая могла бы успокоить Ноэля. – Он выпутывался и не из таких передряг.
– Но кто этот тип?! Они будут драться?! А если он одолеет Грохана?! – Вопросы сыпались из Ноэля, как горох из прохудившегося мешка. Он даже подпрыгнул на месте от волнения и для наглядности потыкал пальцем в потемневшую от времени створку. – Что будет с… – он не закончил и шумно сглотнул. Без слов было понятно, что он и еще двенадцать учеников заперты в особняке, запечатанном печатью Грохана, и от жуткого подземелья их отделяет только дубовая дверь, у которой они с Фурлихом разговаривали.
– Одолеет? – мрачно усмехнулся Фурлих. – С господином Мортэ невозможно воевать, против него бесполезна любая магия. С ним можно только попробовать договориться. А Грохан не тот, от кого можно просто так отмахнуться, не выслушав.
– Тогда почему надо было бежать? И про кого этот тип спрашивал у него там, внизу? – возмутился Ноэль.
