Тринит. Сказка о первом снеге - страница 31

– Спасибо, мистер Томмилин Кид Спаррет, за теплое приветствие, – вежливо и немного шутливо поблагодарила мальчика Бэт. Эмори улыбнулась. – Мое имя Аннабет Люссиль Соули.

Томмилин торопливо и весьма неуклюже вычертил имя Бэт на одном из своих листов, а потом повернул голову к Эмори.

– Эмори Линн Тейн, – сказала она.

Брови Томмилина слегка хмурились, пока он вносил ее имя в список. Похоже, он пытался вспомнить, где вообще находились земли, принадлежавшие Дому Тейнов, но так и не смог этого сделать.

Очевидно.

Он моргнул, но затем просто кивнул и больше ничего не сказал.

Экскурсовод, надо признать, из Томмилина получился неплохим. Он хорошо подготовился, разбавлял исторические подробности интересными фактами и даже прописал себе несколько шуток, которые периодически вставлял невпопад – это забавляло девочек больше, чем сами шутки, поэтому смеялись они вполне искренне. На радость неловкого и слегка нервного Томмилина.

Будущая комната Эмори и Бэт располагалась на самом верхнем этаже одной из западных башен, куда они дошли уже в самом конце своей экскурсии.

Томмилин откланялся и ушел встречать новых студентов, а девочки поднялись по длинной винтовой лестнице до самого верха башни.

Когда дверь в их комнату открылась, и они вошли в свой новый дом на ближайшие несколько лет, то обе не сдержали улыбок.

Пусть комната оказалась и небольшой, но вид из окна открывался просто неописуемый. С их башни можно было разглядеть всю долину, как на ладони: леса Ноттхейса, горную реку Ниттек и даже Крылатые Холмы – горные вершины на востоке от замка.

Высоко было настолько, что мимо окон проплывали редкие облака, заслоняя собой в этот момент землю – словно мира внизу и не существовало вовсе; и плыли они так близко к башне, что, казалось, откроешь окно – и дотянешься рукой.

В этом не было магии, но Эмори показалось, что это тоже можно считать настоящим волшебством.

В остальном, комната была совсем крошечной и просто обставленной: две кровати, один большой стол, два деревянных стула рядом, парочка пустых полок и тумб, и небольшой камин.

Бэт сразу вызвалась спать на кровати возле очага, сославшись на ужасную мерзлявость, и Эмори досталась кровать у окна – лучшего расклада и представить нельзя было.

Саквояжи и дорожные сумки их уже доставили, и те высились в углу комнаты, поэтому девочки поспешили распаковать вещи, чтобы наполнить пустую комнату жизнью. Они разложили книги и развесили одежду, которая едва поместилась в их малюсенький общий шкаф.

Эмори бережно расстелила на кровати свою новую студенческую форму, ощутив неожиданный трепет, глядя на три набора: черного, темно-синего и красного цветов, расшитые витиеватыми узорами и гербом Академии Ноттхейм на груди – серебро на черном, золото на красном и белые на синем – самые красивые, как считала Эмори. В каждом комплекте стандартный набор: жилет и юбка, китель, и платье для девушек – их можно было чередовать в любой последовательности.

Бэт говорила, что студентам позволяли много вольностей в интерпретации формы, в отличие от школьников. Самое главное – на всех мероприятиях и важных собраниях соблюдать официальный внешний вид.

К вечеру, на собрание студентов, Эмори надела юбку и китель темно-синего цвета с белоснежными узорами, а, когда взглянула в зеркало, то не поверила своему отражению. Эмори Тейн, девочка из Гарлоу, должно быть, вышла из комнаты, потому что из зеркала на нее смотрела настоящая заклинательница рун. Такая, каких она видела в Терравине.