Стараюсь не расплакаться. Лицо снова искажается из-за боли, и я переживаю, что выгляжу сейчас отвратительно... Старательно беру себя в руки. Губы дрожат... Спешно вытираю кончиками пальцев глаза.
- Подожди немножко, - вставая, говорит Рома.
Киваю.
Он выходит из комнаты. Вскоре возвращается и протягивает мне упаковку бумажных платочков.
- Спасибо, - тихо благодарю я.
Достаю одну и вытираю щёки и кончик носа.
Рома снова садится напротив.
- Да, Ром, - вздохнув и шмыгнув носом, говорю я. - Они хотели мальчика. А родилась я.
- Родилась нежная, милая девочка. Таких папы обычно очень любят, но ты считаешь, что твой папа был разочарован самим фактом твоего появления на свет.
Я не в силах сказать "да". Закусываю губу и склоняю лицо. Слёзы капают на платье, оставляя тёмные, расползающиеся пятна на ткани.
Рома молча ждёт.
- Да...
- Он был строг и порой тебе казалось, что строг - несправедливо.
- Да... - слёзы капают и капают на платье.
Дрожащими пальцами вынимаю новый бумажный платок. Быстро вытираю глаза и щёки. Снова стараюсь взять себя в руки. Выпрямляюсь.
- А ты очень хотела его любви.
- Да, - сглотнув ком в горле, говорю я.
- Ты старалась её заслужить. Хорошими поступками. Хорошими оценками в школе. Примерным поведением.
- Да, - уже спокойнее, даже как-то отрешённее говорю я.
- Но отец не был ласков с тобой. Он придирался к тебе, раздражался, иногда срывал на тебе злость.
- Да.
- А мама обычно тихо поддерживала отца.
- Да.
- Ты почти не чувствовала её защиты.
Уже почти успокоившись, шмыгаю носом и киваю:
- Да, всё верно.
- Сейчас ты надеваешь на себя броню. И чувствуешь, что боль уходит.
- Да.
- Чувствуешь, что перестаёшь становиться уязвимой.
- Да.
- Когда тебе больно, ты часто выбираешь эту модель защиты.
Задумываюсь.
- Да, похоже на то.
- Ты могла бы поплакать вволю, но считаешь это недостойным проявлением слабости.
- Да.
- С самого рождения твоего брата ваши родители в нём души не чаяли. Ты считала его - любимчиком.
- Да.
- А себя - незаслуженно обделённой любовью.
Киваю:
- Да.
- Прошло время и ты стала трудным, неуправляемым подростком.
Поражаюсь тому, что он говорит... Как он вообще всё это понял? Откуда он это знает?
- Да.
- Ты пропадала вечерами, дома были скандалы.
- Да.
- Отец кричал на тебя, поднимал руку, называл потаскухой.
Впериваю в него взгляд. Он смотрит на меня тепло и внимательно, без осуждения. Никакой попытки задеть, унизить, оскорбить.
- Да. Только не "потаскухой". "Шалавой".
- Принимается, - кивает он. - Ты поступила в университет и стала жить в общежитии.
- Да.
- Быстро разочаровалась в парнях. Не раз дали повод. И решила, что лучше сделаешь крутую карьеру, чем будешь зависеть от расположения мужчин.
Закусываю губу. Смотрю на него исподлобья. Вздыхаю:
- Да.
- Ты - селф-мейд-вумен.
Вскидываю подбородок:
- Да. И я всего добилась сама. И не через постель.
- Верю. И напоминаю, что у нас блиц. А ещё хочу добавить, что тебе не в чем оправдываться.
Снова закусываю губу и молча киваю.
- У тебя был долгий период без секса. Иногда на стену лезть хотелось. А потом как-то даже стало безразлично во многом.
- Да.
- Ты была сосредоточена на карьере.
- Да.
- Стала руководителем.
- Да.
- И встретила Льва.
- Да.
- И влюбилась.
- По уши.
- И когда он предложил тебе замуж, ты не раздумывала, сразу согласилась.
- Да.
- Ты практически не общаешься с родителями.
- С отцом вообще не общаюсь. Только пишу смски с поздравлениями. День Рождения, Новый год. Всё.
