– В жизнь бы так никому не сознался. А теперь не боюсь. Ты же не вложишь. Ты же адвокат мой перед вышним прокурором. Отпусти грехи, отец!
Еле справляясь с собой, священник прочёл молитву, дал разбойнику святых даров, соборовал и оставил его умирать.
Тайна исповеди мешала отцу Вячеславу активно приступить к выяснению деталей. И хотя эта история не выходила из его головы, он только через месяц, пятого июля, позвонил начальнику зоны поздравить его с днём ангела и невзначай поинтересовался, как отошёл к Господу тот зек, которого он исповедовал в кресте.
– Вы, отец Вячеслав, наверное, чудотворец. Зек тот никуда не отошёл, а на поправку после ваших молитв пошёл. Два дня он у нас зубами скрипел и бредил. Потом мы в область его отправили. Ждём, но оттуда пока не звонят. Значит, оклемалась, гнида.
Священник понял, что выяснять детали исповеди в ближайшее время нельзя…
Скоро жена начальника зоны позвонила отцу Вячеславу. Подобострастно она рассыпалась уверениями в своей вере, в своей преданности Христу и в своём восхищении тем чудом, которое было совершено над умирающим разбойником. Врачи в области просто шокированы. Первоначальный диагноз подтвердился сразу, но язва зарубцевалась! Отец Вячеслав чуть не обругал эту женщину, так неприятны были ему её льстивые комплименты и неуместное восхищение сомнительным чудом. В конце концов она попросила освятить их жилище, ну и помолиться за внуков близнецов. Священник дал слово выполнить её просьбу.
После телефонного разговора в душе отца Вячеслава сами собой подбирались слова новой молитвы, и ему стоило больших усилий не произносить их. Если бы урка, как сказал бы Булгаков, «с такой страшной фамилией» Голокость сдох, священник без особенного труда, как ему казалось, смог бы прояснить обстоятельства двойного убийства, за которое сидит уже долгие годы невинный. И вдруг – чудо. Зачем, Господи? Пока рецидивист жив, тайна исповеди будет руководить поступками отца Вячеслава.
* * *
Три года провёл Сергей Забелин без причастия. Даже не пытался подойти к исповеди. И общественность, и администрация заметили конфликт с отцом Игорем. На вопросы оперативного работника Василия Васильевича священник отвечал уклончиво, метафорами, цитатами из писания. Кум сделал вывод – какой-то богословский спор. Сергей же вообще ничего не отвечал. Никому.
На святую Пасху 2010-го года, приняв исповедь у одного из зеков, отец Игорь попросил того позвать к себе Сергея Забелина.
– Стань в очередь, Сергий, – сказал священник примирительным тоном и благословил его.
Когда очередь подошла, Сергий повернулся, чтобы поклониться другим верующим, но позади себя никого не увидел. Только у самых дверей стоял кум с ещё одним подполковником, и оба с интересом смотрели в его сторону. Сергий поклонился им.
Закончив исповедь, Сергий ждал вопроса о главном. Но вместо этого услышал: «Бог судья». Колени сами подогнулись, и вот епитрахиль покрыла его голову, и потекли слова разрешительной молитвы.
* * *
Уже три года отец Вячеслав мучился неразрешимой дилеммой. И мысль о далёком безвинном сидельце читалась в его лице, и незыблемость тайны исповеди ни на минуту не ставилась им под сомнение. Между тем, чудесно выздоровевший рецидивист вернулся в места заключения. Отец Вячеслав пару раз издалека видел взгляд этой смертельно раненой ехидны, злой и трусливый. Сказать про него «отталкивающий» – значит, ничего не сказать. Урка явно был нездоров. Передвигался с усилием. Поймав взгляд отца Вячеслава, жалко так ухмыльнулся.
