Трип на юг - страница 22

Оставшись один, Антон без сил упал на кровать, и оставленные цепью раны вновь закровоточили.

***

Ладан настраивает на медитацию. Корица очищает помыслы. Лаванда дарит успокоение. Выбирая аромат благовоний, Борис прислушался к себе: чего требовала душа или то, что ею принять называть? Выбор сделан: невесомые струйки ладана заструились в воздухе, исчезая под потолком.

За прозрачной стеной раскинулся мегаполис с округлыми куполами, иглами шпилей, арками мостов. Блестящим отрезом шелка лежал залив. Борис Шиканов повесил пиджак на спинку кресла, скинул безупречно черные оксфорды, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Со скрещенными ногами брюки из тонкого кашемира сложились гармошкой и нещадно измялись. Борис витал в полукилометре от земли, оставляя каменных ангелов далеко под ногами. Он представлял, как вдалеке вспыхивают и гаснут зарницы.

Слишком близко, думал Борис, не в силах сдержать растревоженный поток мыслей. Всё ближе к рубежам подкрадывалась война. Западный Халифат разрывали противоречия. Старая добрая Европа, такая ласковая снаружи и такая злобная карга внутри… Слишком поздно она опомнилась, а теперь занялась великим переселением. Ей всегда мало, как и Америке… Кажется, весь мир сошел с ума, и лишь на Востоке еще тлел огонек разума.

Борис чуял войну. Если встретил ее однажды, не забудешь уже никогда и без ошибки определишь новый ее приход. Война пахнет кровью и уксусным ангидридом.

Заслышав шаги, Борис неспешно встал, обулся, накинул пиджак и вернулся в кресло. Пусть подождет, пусть проникнется паузой.

– Правильно ли я тебя понял, Доберман? Вы избили его, а затем упустили. Избили человека, который должен стать частью нашей команды.

Доберман прятал глаза. Наедине с Хозяином он всегда держался вполоборота, чтобы не показывать изуродованное ухо.

– Он отказался. Ублюдку плевать и на деньги, и на авторитет, слишком много о себе мнит. Что еще остается?

Борис подался вперед и поймал взгляд своего человека.

– Страх – ненадежный союзник. Что сделал бы наш напуганный друг, едва вернувшись домой? Правильно: в тот же день бы исчез, и, скорее всего, разболтал наш секрет. Мы можем связать его и бросить в подвал, но даже если ты приставишь пушку к его голове, он найдет, как меня обмануть. Потому что я для него враг, а хакер умен. Подчиняться заставляет либо выгода, либо слепая вера. Ты не предаешь меня, потому что боишься? – внезапно задал вопрос Борис.

Пес поднял глаза.

– Нет.

– Ты знаешь, почему руководителям платят больше? Его оклад – это компенсация за будущие ошибки подчиненного. Чем серьезнее проступок, тем выше по статусу руководитель будет отвечать, и тем суровее наказание. Как в коммерции, так и в политике давно осознали эффективность подобных мер.

– Я найду вам другого. – Доберман понял, к чему клонит Хозяин.

– Мне нужен Раневский.

Борис махнул рукой, словно отгонял докучное насекомое, и Доберман скрылся. Впервые Борис видел его таким беспомощным, с глазами пассажира мчащего к земле боинга.

Жалость – всего лишь чувство, Борис, как гнев или радость, как отчаяние и надежда. И не переживания управляют тобой, а ты должен управлять ими. Если выстоял перед смертью лицом к лицу, то и жалости не останется. Смерть, она всё внутри выжигает, зато дает право судить, что ценно, а что не имеет значения. Он это право давно получил, в Афгане. А потом шесть лет в монастыре отмывал себя от увиденного, жаждал забыть, пока не понял, что не потерял, а, наоборот, приобрел.