Главная опасность кроется в том, что ты станешь делать, если сундук заполнится. Что случится в момент, когда будет брошена последняя монетка? Экстаз или пресыщение? Бесконечный кайф или пустота?
А как воспринять внезапное открытие, что у «сундука» появилась собственная воля и намерения?
Взяв под своё крыло Алису, я ощущал себя всемогущим коршуном, который пригрел среди своих чёрных перьев зайчонка. Я был нетороплив, нежен и для начала аккуратно внушил Алисе мысль, что её тело способно доставлять ей радость. Вскоре эта мысль прижилась и вросла настолько прочно, что Алиса начала воспринимать её как естественную и собственную. Я не ошибся с выбором любовницы, а впоследствии — ученицы и жены, поскольку внутренний потенциал Алисы оказался огромен. И мне казалось, я смогу раскрывать его до невообразимых широт. Просчитался только в одном: вместе с нарастающими знаниями о сексуальности росло и эго Алисы, её аппетиты и пристрастия.
Именно она долго уговаривала меня пойти секс-вечеринку. И мы договорились, предельно честно, спокойно и разумно — мы полностью отпустим друга на эту ночь, всего на одну ночь. И ей, и мне можно всё, совершенно всё, абсолютно. Это случится один раз, ни больше, ни меньше, и после у нас будет право один раз обсудить любые моменты из случившегося, задать друг другу любые вопросы и получить любые ответы. Один раз. Ни больше, ни меньше.
Домой я вернулся под утро. Меня мучило похмелье, но ещё острее мучило желанием. Теперь я изнемогал от необходимости очутиться подле Алисы, внутри неё. Быстро стянув обувь и побросав у порога сумки и пальто, я поспешил в спальню. В нашей просторной светлой квартире, составленной из трёх комнат и кухни, место для семейного единения было самым камерным, укромным, почти секретным, и располагалось в дальней части помещения.
Я прошёл тихо и бесшумно. Мягкий ковролин услужливо поглотил звук шагов, когда я подобрался к двери в спальню. Дверь была приоткрыта, Алиса спала на кровати. После принятия ванны она и не подумала одеваться. Я прилёг рядом за её спиной и тут же почувствовал, как что-то твёрдое упирается мне в бок. Я наощупь разыскал меж простыней и одеял ночевавший с Алисой вместо меня вибратор на батарейках. Судя по внешнему виду, его услуги очень пригодились моей жене перед сном.
Я приспустил штаны и некоторое время мастурбировал на приятную картину, открывавшуюся между бёдер Алисы. Пальцами я дотронулся до её нижних губ — они были всё ещё влажны и податливы, но недостаточно, чтобы с удовольствием войти. Намочив пальцы своей слюной, я вернул их заветному лону и стал бережно массировать. Мягкая волна принудительно возбуждения заставила Алису проснуться.
Её глаза открылись, а я поцеловал её плечо и прошептал:
— Не двигайся.
— Хочешь нагло воспользоваться моим телом? — спросила всё ещё сонная Алиса.
— Да, считай, что это сон.
Она улыбнулась.
— Как скажешь, — и вновь покорно закрыла глаза.
Я проник в неё постепенно, не желая кончить сразу, как только окажусь полностью внутри. Но и тянуть с разрядкой мне не хотелось. Мне нужно было заново утвердиться в мысли и ощущении, что моя жена принадлежит только мне. Сколько бы рук ни касалось её в ту минувшую безумную ночь, Алиса оставалась моей, и только её лоно было способно насытить меня вожделенным пламенем.
Она почти не стонала и не двигалась, но я сам льнул к ней всё теснее, обнимал истово, вжимал в себя, словно страшась отпустить. Я прикусил её за мочку уха, а после блаженно кончил, отдав вместе со спермой последние капли сил.
