— Тебе ещё нужно? — прорычал Камиль.
— Да!
Вновь последовал укус. И новый вскрик.
Он раздирал меня. Всё раздирало меня. Пальцы рвали мою задницу. Член рвал моё влагалище. Зубы рвали кожу на сосках. Рвались волосы, сжатые в кулаке.
— Ещё!
— Говори, что он делает.
— Он… Он кончает в меня. Прямо в меня. Внутрь. Вы кончаете вместе. Оба заполняете меня спермой. Оба кричите. Оба… А…
Я не могла больше говорить, потому что меня накрыло оргазмом.
Руки моего мужа. Руки другого мужчины. Член моего мужа. Член другого мужчины. Сперма моего мужа. Сперма другого мужчины.
Всё моё тело раскололось пополам, треснуло, взорвалось. Я прекратила двигаться, а Камиль всё продолжал насаживать меня словно безвольную марионетку, подводя себя к экстазу.
Он тоже кончил. Я слышала, как он рычал, зарывшись лицом между моих грудей.
Я упала ничком в объятья мужа. Я была счастлива, заполнена, опустошена. Я словно бы в самом деле прожила свою фантазию, наяву. От начала и до конца.
— Алиса, — сквозь дымку экстаза услышала я голос Камиля. — Алиса, это то, чего ты хотела?
— Да, — хрипло отозвалась я, сдерживая из последних сил подступавшие всхлипы. — И нет.
Я всё-таки сумела поднять голову. Камиль смотрел на меня, смотрел неотрывно.
— Алиса, я не могу.
— Я знаю.
По моим щекам покатились слёзы. Кам стёр их бережно, но я продолжала плакать и обнимать его.
— Прости меня, — выдавила я, ощущая себя полным ничтожеством.
— И ты меня прости. Я не могу. Не могу, не хочу так рисковать… всем. Всем, что у меня есть. Тобой. Собой. Нами. Нашей дружбой с Артёмом.
— Да, — согласилась я, внутренне протестуя и вереща во всю глотку: «НЕТ!!!». — Да. Я понимаю.
9. Глава 9. Камиль
Давайте сыграем в игру. Вам понравится. Закройте глаза и попробуйте изо всех сил не думать о белой собаке. Всего пять минут. Не думайте о белой собаке. Думайте, о чём угодно. Только не о белой собаке.
Ну, как? О чём вы думаете?
Судя по всему, о белой собаке.
Не расстраивайтесь. Давайте поменяем условия. Теперь думайте о жёлтой обезьяне. Ни о чём больше. Только о жёлтой обезьяне. В течение пяти минут думайте только о жёлтой обезьяне. Выбросьте все другие мысли из головы. Сосредоточьтесь. Жёлтая обезьяна.
Что теперь? О чём вы думали?
Тут обычно два варианта: вы продолжали думать о белой собаке или же думали, о чём угодно, только не о жёлтой обезьяне. Вспоминали, что ели на завтрак, размышляли, какой сериал посмотрите вечером, испугались, точно ли был выключен утюг, когда вы выходили из дома — что угодно. Но всего вероятней, в вашем воображении продолжала скакать вездесущая белая собака.
Возможно, вы решите, весь фокус в том, что вашему воображению просто более приятны собаки, чем обезьяны. Но в действительности разницы нет, о каком объекте или животном идёт речь. Принципиально то, с каким посылом задаётся та или иная мысль — думать или не думать.
Когда мы подаём сигналы нашему сознанию и просим его не думать о чём-то, подсознание воспринимает информацию как опасную. Опасность — это то, что необходимо держать под контролем, то, что нельзя упускать из виду. И даже если вам в самом деле удастся какое-то время не думать о белой собаке сознательно, ваше подсознание будет держаться за эту ни в чём неповинную собачонку и всюду её искать. И, разумеется, находить.
Дальше проблема будет заключаться не в том, что вокруг внезапно окажется полным-полно белых собак, а в том, что восприятие наше работает избирательно. Вы пропустите три десятка разных собак и даже не засечёте их присутствия. Но как только на горизонте появится хоть малюсенькая белая — вуаля! Тук-тук-тук, это твоё подсознание, так что там насчёт белых собак?
