– Вы опоздали, Пенрод, – сказала она, покачиваясь в кресле-качалке и недовольно хмуря брови, когда он поднимался из сада вверх по ступенькам. Капитан поцеловал ей руку и посмотрел на большие настенные часы, висевшие над входом в столовую. Она перехватила его взгляд. – Иногда десять минут кажутся вечностью.
– К сожалению, дела, моя дорогая. Интересы королевы и государства.
– Какая жуткая тоска. Дайте мне бокал шампанского.
Пенрод поднял голову, и в тот же миг, как джинн из волшебной лампы, откуда-то появился слуга в длинном белом одеянии – галабийя – и феске с кисточкой.
Агата пригубила шампанское.
– В эту субботу Грейс Эверингтон выходит замуж.
– Так неожиданно?
– Ничего неожиданного, как раз вовремя. Пока все еще не слишком заметно.
– Надеюсь, она с радостью ожидает этого момента.
– Нет, сказала мне, что очень недовольна, но отец просто озверел и требует непременно пройти через это. Честь семьи. Разумеется, торжество готовится втайне, без лишнего шума, но мне удалось получить для тебя приглашение, так что сможешь меня сопровождать. Полагаю, будет чрезвычайно любопытно понаблюдать, как она станет его дурачить и изворачиваться.
– Мне очень жаль, но, боюсь, к этому времени я буду очень далеко.
Агата мгновенно выпрямилась в кресле, как стальная пружина.
– О Господи! Нет! Только не сейчас. Не так быстро.
Пенрод пожал плечами:
– Мне не оставили выбора.
– Когда же ты должен уехать?
– Через три часа.
– И куда они посылают тебя на этот раз?
– Вы и сами хорошо знаете, куда именно.
– Ты не можешь уехать, Пен. Завтра вечером в австрийском посольстве большой прием, и по этому случаю я приготовила новое платье.
Пенрод снова пожал плечами.
– И когда же ты вернешься?
– Это известно только здешним ветрам.
– Три часа, – тихо сказала она и поднялась с кресла. Это движение привлекло к себе внимание всех слуг, находившихся на веранде. – Идите! – скомандовала Агата.
– Обед? – удивился он.
– Вовсе нет. – Она направилась в апартаменты, которые ее семейство постоянно снимало в отеле Шепарда, и Пенрод послушно пошел следом. Когда дверь номера закрылась за ними, она бросилась к нему на шею, как кошка на клубок с шерстью, – игриво, грациозно и искренно. Он легко подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Живо! – приказала она. – Но не слишком быстро.
– Я офицер ее величества, а приказ есть приказ.
…Леди Агата, соблазнительно растянувшись на постели, словно приглашая полюбоваться собой, молча наблюдала, как он одевается. – Ты все равно не найдешь ничего лучше этого, Пенрод Баллантайн, – игриво улыбнулась она, приподнимая упругие груди – белоснежные и несоразмерно большие по сравнению с осиной девичьей талией – и сжала пальцами соски, отчего он застыл на мгновение, наблюдая за ней. – Видишь? Они действительно тебе нравятся. Когда ты на мне женишься?
– О! Неужели мы не можем обсудить этот вопрос чуть позже?
– Ты невыносимое чудовище… – Она соблазняюще теребила кудряшки внизу живота. – Мне погладить себя в этом месте? Арабские девушки так делают.
– Ваша осведомленность в таких вещах, несомненно, превосходит мои скромные познания.
– Я слышала, тебе нравятся арабские девушки.
– Иногда вы просто обворожительны, леди Агата, но порой такой не кажетесь. То ведете себя как истинная леди, то являетесь ее полной противоположностью. – Он набросил на плечо доломан, пристегнул к краю мундира, поправил золотую цепь и повернулся к двери.
