- Еще как! - усмехается он воспоминаниям. - Я, знаешь ли, тогда тоже был очень горяч и молод. Та женщина казалась мне совершенством, и я победил всех, кто стоял между нами. А за праздничным ужином она попыталась меня отравить и, пока я был без сознания, вышвырнула из дома. Потому что, как оказалось, мужчина с синяками и ссадинами ей неприятен и вообще предполагалось, что победу одержит другой.
- Это же низко! – хмурюсь негодующе. - Неужели ее за это не наказали?
- Нет, конечно! – смеется он моему простодушию. – Я никогда бы не смог доказать, что все случилось по ее приказу, а не из ревности других мужчин, поэтому даже связываться не стал. Хорошо хоть выжил.
- Но если у вас здесь такие скверные нравы, зачем вообще…
- Зачем входить в чей-то ближний круг?
- Да. Можно же найти себе занятие по душе, а секс… Ну, наверняка же и в этом мире есть доступные женщины, продающие быструю любовь. Ты сам говорил о чем-то подобном.
- Так ведь это не интересно! – со смешком разводит он руками. – К тому же, я слишком брезглив и нетерпелив, чтобы делить женщину с еще двадцатью-тридцатью му…
- Шутишь?! – перебиваю шокировано. – Двадцать-тридцать мужчин?!
Да это целый гарем! Если спать с каждым из них хотя бы раз в неделю, получается же по три-четыре человека в день! Без выходных! Как в таких условиях вообще жить-то можно?
- Чем больше наложников, тем больше денег, - чуть устало пожимает он плечами. – Видишь ли, это, конечно, осуждается, но такие женщины очень богаты. С деньгами они вполне могут позволить себе не заботиться о чужом мнении.
- Но почему так получилось? Откуда такой перекос?
- О, эту легенду знает каждый ребенок, - усмехается, машинально перебирая пальцами бусы. - Давным-давно, еще до Игр, Таэррар, отец нашего мира, влюбился в обычную смертную женщину по имени Илидра и женился на ней, возведя к себе на небеса. Вскоре у них родилась дочь – прекрасная и нежная, словно весенний ветер, Тиль. Как и мать, она оказалась смертной, однако никто не сомневался, что это лишь вопрос времени. Разве не достойна Чертогов та, что умела одним только ласковым словом усмирять бури и исцеляла прикосновением? Достаточно продвинувшись в магии, она непременно вошла бы в число богов, но… тогда она была обычной молодой девушкой.
- Она влюбилась? - предполагаю.
- В своего чародея-наставника, Рангоса, - кивает наг. - Но выбор был так себе: чародей был талантлив и тоже грезил о божественной силе, а потому, видя необычайный дар девушки, завидовал ей. Не зная о тайне ее рождения, он обманул Тиль, отобрав магию и лишив жизни, чтобы самому стать равным богам. И стал…
Лардэ замолкает, медленно поглаживая мою щиколотку приятно гладким хвостом.
- Все кончилось плохо, да? - вздыхаю, наблюдая за солнечными бликами на золотой чешуе.
- В страшном гневе создатель обрушил на мир проклятие, а затем они с Илидрой навсегда его покинули… Говорят, именно тогда и появились Арбитры, объявившие о первых Божественных Играх – соревнованиях, где победитель может занять пустующий трон верховного бога… Вот только прошла уже не одна тысяча лет, а никто так и не сумел отворить двери Первого храма.
- В Играх еще никто никогда не побеждал?
- О нет, победители находились! Множество раз! Каждый из них получал в награду силу и право единожды ступить на порог Обители Творца, но не мог отпереть ведущую внутрь дверь… Согласно легенде, как только кто-то разгадает секрет и займет трон, проклятие будет снято, а Игры – закончатся. Но сейчас уже почти никто не верит, что такое вообще возможно.
