Мужики несли невров, поглядывая на пленников со страхом и ненавистью. Постоянно сбивались с шага, а невров раскачивало так, что едва не рвались жилы и суставы.
Таргитая понесли ногами вперед, перед глазами снова поплыли мокрые, покрытые рыбьей слизью жерди, внутренности, где суетливо сновали толстые зеленые мухи и копошились жирные белые черви. Позади несли волхва, он держал глаза плотно зажмуренными, губу закусил до крови.
Наконец все остановились, разом сбросили ношу. Таргитай снова ударился лицом, едва не распорол рот сучком, во рту сразу ощутил соленый вкус.
– Болотные вы гады! – сказал он с отвращением. – Самые настоящие! Как и ваши болотные боги…
Мужик, что стоял над ним, довольно крякнул, сказал другим:
– Слыхали?.. Как славит нас теперя!.. Припекло, заюлил.
– Никому помирать неохота, – буркнул второй. Он подошел ближе, помочился на Таргитая, захохотал, когда тот пытался отвернуть лицо, крикнул: – Эй, внизу! Готовы?
Мужики с кряхтением подняли шест. Руки Таргитая снова вывернуло. Его поднесли к краю помоста, спустили головой вниз, там подхватили другие руки. Запах тины и дохлой рыбы усилился. Теперь их понесли по Болоту. Когда вода поднималась мужикам до пояса, Таргитай набирал в грудь воздуха и задерживал дыхание, но нести его так было легче, и он нахлебался грязной, взбаламученной недавним ливнем воды.
– Здеся, – донесся голос Чушака.
Мир перевернулся, веревка врезалась больнее, затем шест с Таргитаем поставили стоймя. Мрак и Олег уже стояли в воде, привязанные к столбам. Те за их спиной торчали голые, с бесстыдно отвалившейся корой, гадостно склизкие от постоянной сырости. Мрак бешено дергался, сыпал руганью, Олег висел на веревках, уронив голову на грудь.
Руки Таргитая были вжаты в слизь, пальцы погрузились в жирную плесень. Что-то гадко-скользкое зашевелилось в ладони, поползло по руке. Таргитай задергался, но мерзость карабкалась дальше.
Чушак быстро проверил узлы, оглянулся. Его мужики уже спешили обратно к свайным домикам, те виднелись в двух-трех сотнях шагов. Там уже собрался Народ, виднелись женщины с детворой, все смотрели жадно.
– Так велят наши боги, – буркнул Чушак, словно оправдываясь.
Он заспешил вслед за мужиками. Те уже побросали шесты, они разом затонули, словно были из камня. Или их утащили под воду невидимые руки.
Таргитай дергался, скользкий гад всполз на шею, норовил втиснуться в ухо.
Мрак сказал угрюмо:
– Недалеко ушли вы, ребята…
– Мы ведь шли к ним! – всхлипнул Олег. Он поднял заплаканное лицо, где слезы промывали дорожки среди грязи. – Зачем они так?
– Все-таки попали к упырям, – сказал Таргитай с ужасом. – Лучше бы разорвал бер, лучше бы деревом пришибло…
– Бер? – переспросил Олег. Он вскрикнул погромче: – Бер!.. Мы не боимся тебя, бер!.. Мы зовем тебя, бер!
– Не смеши лягушек, – бросил Мрак досадливо. – Вон как нахохотались, перетопли со смеху! Бер в Болото не полезет. Упырей любой бер испугается.
Далекие фигурки, как плывущие гуси, разрезая воду, достигли ближайшего дома. Сверху швырнули веревочную лестницу, мужики взобрались, лишь Чушак, его не спутаешь даже отсюда, быстро вскарабкался по столбу.
Мрак сказал понимающе:
– Ждут. Значит, вот-вот… Прощайте, хлопцы! Тарх, я любил тебя больше, чем брата. Олег, ты никудышный волхв, но человек терпимый. Будь моя воля, я бы оставил вас двоих, а прогнал бы Боромира и Громобоя… Не понимаю, почему так, ведь они – лучший волхв и лучший охотник, но так подсказывает мое волчье чутье.
