– А если объяснить не получается? – спросил Трегубов.
– Это ты правильно подметил, мы это уже проходили с народовольцами, если убедить не получается, то те, кто не убеждаются, устраняются пулями и бомбами.
– Так что же анархисты – это новые народовольцы?
– Пока мне сложно дать однозначный ответ.
– Хорошо, но я не понял какова твоя роль?
– Батюшка не считает анархистов заслуживающими внимания. Он думает, что это мечтатели о, как ты правильно заметил, невозможном варианте существования общества. Тем более, что в основном все ячейки анархистов находятся за границей, в Швейцарии или в Лондоне. Тот же Кропоткин, он нём то ты слышал? Он тоже в Лондоне.
– Да, конечно, умнейший человек, странно, что он тоже верит в…
– В то что человек способен измениться к лучшему, – перебил Ивана Алексей. Это потому что он всех меряет по себе. Считает, что все вокруг умные с широкой душой и, что у каждого сердце болит за ближнего своего. А это не так. Но мы отвлеклись. Помимо того, что эти кружки за границей, часто они состоят исключительно из еврейской молодежи, эмигрировавшей из Российской империи.
– Это понятно, существование черты оседлости заметно снижает их возможности, при том, что многие из них образованы, – сказал Трегубов. Вот они и уезжают.
– Да, поэтому батюшка и считает, что эти кружки, находящиеся за границей, о которых он к тому же, в силу своего положения, хорошо осведомлен, не представляют никакой угрозы. Он считает, что жандармы, занимаясь разработкой анархистов только раздувают свою значимость на пустом месте.
– Сами жандармы думают иначе, чем твой батюшка? – предположил Иван.
– Да. Они считают, что движение анархистов проходит трансформацию, от идеалистов к реалистам, готовым на практике заняться продвижением своих идей в массы любыми доступными способами. Я имею ввиду, что они готовы перейти от разговоров к действию. Всё больше из них склоняются к идеям Бакунина, который призывает начинать уже что-то делать для реализации их идей и планов. Большое влияние на заграничные ячейки начал оказывать Иоганн Мост, немецкий анархист, практически призывающий к террору и революции. Он публично одобряет такие преступления, как убийство Александра второго и призывает их повторять. В Лондоне и Нью-Йорке у анархистов появилась периодическая пресса. И самое важное, в жандармском корпусе считают, что анархисты за рубежом консолидируются в некий интернационал и ставят себе задачу расширить влияние в Российской империи, привлечь к своим идеям простой народ. Я приехал в Москву, поскольку есть агентурная информация, что сюда должен прибыть эмиссар из Нью-Йорка, фанатичный последователь Иоганна Моста, некий господин Беркман.
– И что ты собираешься делать?
– Хочу встретится с ним и оценить угрозу самостоятельно.
– Серьезно?! Но как ты это сделаешь? И не опасно ли это делать?
– Возможности есть, – уклончиво ответил Стрельцов. А опасно это или нет, как раз и нужно выяснить. Кто эти люди, представляют ли они угрозу или это всего лишь инструмент в внутриведомственных интригах. Правильный вывод можно сделать лишь самому.
– Действительно не легкая и не простая у тебя задача, – задумчиво сказал Иван. Думаешь, за тобой следит кто-то из жандармского корпуса?
– Думаю да, отношение к ним моего батюшки ни для кого не секрет. Но мне уже пора, – Алексей приподнял рукав и посмотрел на часы.
– Что это? – удивился Иван.
