Теперь-то я все о ней поняла. Ну, или почти все…
Я пока называла ее по-старому. Хоть Стин и сказал ее настоящее имя, оно не укладывалось в голове. Я не могла отвыкнуть от прежнего…
Вот примерно такие мысли мелькнули, когда я услышала о ней правду.
Я даже не усомнилась в словах райнарца. У него не было резона клеветать на Илану. Зато добавились недостающие детали – и пазл сразу сложился. Стали понятны мотивы бывшей подружки, от начала и до конца, хоть я и не знала, какое именно преступление она совершила.
Я вспомнила, как после увольнения в один из дней она примчалась ко мне, вся дрожащая, и сказала, что устраивалась на новую работу, но едва не попалась в лапы торговцев женщинами. И я ей простодушно поверила!
Тогда она попросилась пожить у меня недельку, пока о ней окончательно не забудут, а потом постриглась и стала носить на улицу темные очки. И я еще недоумевала: неужели все так серьезно? За ней кто-то охотится?
Это случилось незадолго до того, как Даэн сделал мне предложение.
Потом Илана, правда, съехала. Жила в съемной квартире неподалеку и периодически наведывалась в гости…
Я подняла глаза на Лонгрена и обомлела. Все это время он молчал о своих увечьях, а стоило бы сразу проверить последствия драки со Стином. Но он вел себя так, словно его совершенно ничего не беспокоит. Я искренне предложила помощь, и он, немного поколебавшись, принял мое предложение.
Оставив негодующего муженька в рубке, мы с райнарцем прошли в другое помещение шаттла – ближайшую к нам жилую каюту.
Я удивленно крутила головой, рассматривая шаттл, который стал нашей вынужденной клеткой. Комнат в нем оказалось несколько, а неподалеку от рубки я заметила лифт. Эти корабли предназначены для эвакуации с лайнера при серьезной аварии, каждый из них может вместить до сотни пассажиров. Вероятно, каюты были и наверху.
В каюте, где оказались мы с Лонгреном, я насчитала около пятнадцати прикрепленных к стене кроватей. Райнарец нажал на кнопку к одной из них, и кушетка плавно опустилась, приняв горизонтальное положение.
Постельного белья, в привычном его понимании, я не заметила. Кровать представляла собой готовое ложе с матрасом и подушкой, обтянутое гладким серым материалом, вроде давно вошедшего в обиход полишеллака.
Такая обивка обычно у мебели в общественных местах. Она практически не задерживает грязь, для очистки достаточно простой термообработки. На бывшей работе этим занимались обслуживающие роботы.
Понятно, что при спасении лишние предметы совершенно ни к чему.
Куртку Лонгрен бросил в изголовье, а потом стащил черную футболку с длинным рукавом. Мой взгляд невольно скользнул по мускулистому телу райнарца. И все-таки эти гуманоиды здорово отличались от людей!
Мышцы имели иное расположение. Да еще и кисть странной формы, с когтями, спрятанными в подушечки пальцев, а большой палец чуть выше привычного. По груди мужчины тянулась полоска шерсти цвета черненого серебра, и мне даже захотелось ее потрогать – такая ли она мягкая, какой кажется на вид. Но я себя одернула: нечего пялиться на всяких инопланетных котов!
– Показывай, где болит, – попросила Лонгрена, смущенно отвернувшись.
– Кажется, на лопатке есть небольшая царапина, и еще на затылке.
Он улегся на койку, отбросив в сторону волосы, подложил руки под голову. И я обратила внимание на светящуюся татуировку во все плечо с изображением незнакомого символа. Вряд ли это просто узор, возможно, нечто сакральное. Я не стала спрашивать, чтобы Лонгрен не подумал, что лезу в его личную жизнь.
