Цао Цао пригласил Вэй Хуна и поделился с ним своими планами:
– Ханьский дом ныне без правителя. Дун Чжо захватил власть, обманывает государя, губит народ. Хотел бы я поддержать династию, да сил маловато. Надеюсь, вы, как человек справедливый и преданный, не откажете мне в помощи.
Вэй Хун тотчас же согласился, сказав, что ради такого дела пожертвует все свое имущество.
Не мешкая, они разослали гонцов по всем дорогам и приступили к набору войск, призывая под белое знамя, на котором начертали два слова: «Верность и справедливость».
И храбрецы из разных мест собирались под это знамя.
Юань Шао тем временем собрал тридцать тысяч воинов и тоже присоединился к Цао Цао.
Откликнулись на призыв Цао Цао и все князья, и Лю Бэй со своими назваными братьями – Гуань Юем и Чжан Фэем.
Цао Цао приказал зарезать быка и лошадь для жертвоприношений и созвал на совет всех князей, чтобы обсудить план похода. На совете была дана клятва и избран предводитель – Юань Шао.
На следующий день возвели трехъярусный помост, по краям его установили стяги пяти кланов, а на самом верху – белое на желтом древке знамя. Тут же положили полномочную грамоту и печать полководца и попросили Юань Шао подняться на возвышение.
Юань Шао в полном облачении, с мечом у пояса поднялся по ступеням, воскурил благовония и, поклонившись всем, произнес клятву:
«Несчастье постигло Ханьский правящий дом – прервана родословная нить императоров. Мятежник Дун Чжо, воспользовавшись распрями, бесчинствует; бедствия обрушиваются на знатных, жестокость изливается на народ.
Мы, Юань Шао и союзники, опасаясь гибели династии, объединили наши войска, дабы помочь государству. Связывая себя клятвой, обещаем действовать единодушно и быть достойными подданными Поднебесной. Пусть сгинет и лишится потомства тот, кто нарушит эту клятву. Царь Небо, царица Земля и светлые духи наших предков, будьте тому свидетелями».
Произнеся клятву. Юань Шао выпил глоток крови и спустился с помоста. После этого все направились в шатер, и, когда вино обошло несколько кругов, Юань Шао стал распределять должности.
Начальником головного отряда был назначен Сунь Цзянь, правитель области Чанша. Он тут же выступил в поход к перевалу Сышуй. Войска, охранявшие перевал, немедленно послали гонца в Лоян уведомить о случившемся Дун Чжо.
– Не печальтесь, отец мой, – сказал Люй Бу с поклоном. – Дозвольте мне с нашим храбрым войском пойти на перевал. Мы отрубим всем этим князьям головы и выставим их у ворот столицы.
Но тут кто-то заявил:
– Стоит ли большим тесаком резать цыпленка? Я сам могу обезглавить князей, это так же легко, как вытащить что-либо из своей сумы!
Дун Чжо взглянул на говорившего – был он ростом в девять чи, с поступью тигра, телом волка, головой барса и длинными, как у обезьяны, руками. Звали его Хуа Сюн. Дун Чжо понравились его слова, и он, назначив его на высокую должность, дал ему пятидесятитысячное войско. Хуа Сюн в ту же ночь двинулся к перевалу.
Тем временем один из князей, Бао Синь, не желая, чтобы Сунь Цзянь совершил подвиг первым, тайно послал своего брата Бао Чжуна с тремя тысячами конных и пеших воинов опередить Сунь Цзяня и вступить в бой с врагом.
Хуа Сюн со своим отрядом бросился ему навстречу и обратил в бегство. Потом настиг его и снес ему голову, которую тотчас же и отправил с гонцом к Дун Чжо.
Сунь Цзянь приблизился к перевалу с четырьмя военачальниками. На нем был сверкающий серебряный панцирь, на голове – красная повязка, у пояса – древний кованый меч, и восседал он на пестрогривом коне.
