Но мне и не нужно было его видеть. Достаточно было теплого мужского запаха, от которого внутри плеснуло желанием, и сильных рук, которые так крепко меня обхватили, что я ощутила себя маленькой, хрупкой и в то же время невероятно защищенной. Это было такое сладкое волшебное чувство, что меня затопило эйфорией.
Кажется, я что-то говорила ему про то, как вкусно он пахнет. И про то, что хочу его потрогать. Чертова таблетка, которую мне подсунула Оксана, сработала как компьютерный вирус: начисто стерла фильтр между мозгом и языком, и я говорила то, что никогда в жизни не сказала бы незнакомому парню.
А еще смеялась, предлагала ему танцевать и все-таки трогала его, не дожидаясь разрешения. И восхищалась тем, какими твердыми были его мышцы под моими пальцами.
А он сказал мне всего одно слово.
«Пойдем».
Конечно же, я пошла. Как я могла не пойти, если в тот момент мне казалось невозможным отпустить его? В тот момент мне казалось, что я умру, если он меня не потрогает в ответ.
Рядом с нами крутилась Оксана, что-то говорила ему (про деньги, как я теперь понимаю), а потом хлопнула дверь ВИП-кабинки, отрезая нас от всего мира, и все… Мои джинсы и топ мгновенно оказались на полу, а я — под Багровым.
Случайная встреча, случайный человек, случайная ночь.
Кто бы знал, что мы потом встретимся — да еще и в рабочей обстановке.
Но ничего, я справлюсь. Главное сейчас — не переступать эту черту, не поддаваться больше на провокации Багрова, мыслить трезво и быть максимально собранной и профессиональной.
Отличный план. Осталось воплотить его каким-то образом в жизнь.
Я вздыхаю, потом грожу пальцем своему отражению, как будто это может чем-то помочь, и спешу на лед. Как только захожу на трибуны, по коже проходит уже привычный озноб и голые руки покрываются мурашками. Да что ж такое! Опять я забыла взять с собой кофту!
Обхватив себя руками, пробираюсь поближе к скамейкам игроков. Багров в прошлый раз говорил, что я должна сесть поближе, чтобы он меня видел. Вот зачем ему это, а? Пусть лучше делом занимается, а не по сторонам глазеет. Ему кучу денег платят не за то, чтобы он на меня пялился.
Но не успеваю я найти себе место, как к борту подъезжает Багров — уже полностью упакованный: в этом дурацком шлеме, форме и с клюшкой в руках. Не обращая внимания на свист тренера, перегибается через борт, тянется к скамейке, где лежит его куртка, неловко сгребает ее хоккейной рукавицей и бросает в мою сторону.
— Лови!
Я сначала хватаю куртку, а только потом задаюсь вопросом, зачем.
— Отнести в раздевалку? — глупо спрашиваю я.
— Надень. Тут холодно, — отрывисто говорит Багров, с силой отталкивается от борта и через пару секунд уже оказывается на центре поля, а я растерянно хлопаю глазами.
Он… подумал про меня? Позаботился? Просто так?
Почему-то это выбивает меня из колеи. Этот жест кажется слишком рыцарским, чтобы его можно было ожидать от Багрова.
Но его куртка вот — у меня в руках. Огромная, черная, тяжелая… едва уловимо пахнущая им…
Мгновение колеблюсь, а потом все же накидываю ее на плечи и просовываю руки в длинные рукава. Какая же она большая! В этой куртке еще две Алины бы поместились! С половиной!
Я поджимаю коленки, устраиваюсь поудобнее и блаженно вздыхаю. В куртке Багрова так хорошо и тепло, словно в уютном пледе. Словно в горячей ванне. Словно в его объятьях…
Стоп!
Куда-то не туда разогнался мой ассоциативный ряд!
