Руки принца медленно поднялись выше, к моему колену. А потом он провёл ладонью по внешней стороне бедра до самой талии и снова вернулся к впадинке под коленкой. Когда его рука поползла выше по внутренней части бедра, у меня от страха предательски сбилось дыхание. Да, именно от страха, потому что я просто не могла чувствовать что-то иное рядом с врагом.
Ладонь скользила всё выше, моё тело напрягалось сильнее. И когда пальцы почти достигли конечной точки, принц убрал руку. Но не успела я перевести дыхание, как он коснулся второй ступни… и всё повторилось вновь. Вот только на этот раз все ощущения стали ещё острее. Меня переполнял стыд, смешанный с отвращением и чем-то ещё. Непонятным, чужим, но очень сильным. Даже когда крылатый снова убрал руку, почти дойдя до самого запретного места моего тела, я ещё продолжала чувствовать его прикосновения. И это безумно раздражало.
Так и не сказав ни слова, он обхватил моё правое запястье и тщательно, но осторожно ощупал каждый пальчик. А у меня по телу пробежали мурашки, а вслед за ними прокатилась волна незнакомого жара. Стыд. Точно, это именно стыд. Но какой же, Боги, приятный.
Меня ещё никто ни разу так ни касался. Мужчинам я подобного не позволяла, а к докторам почти не обращалась. Ухажёры и потенциальные женихи лишь скромно держали за ручку. Хотя некоторые из них решались на поцелуй. Не скажу, что мне нравилось, но было познавательно. И мокро. И уж точно я не испытывала ни капли того, что чувствовала сейчас.
Зажмурилась, отвернулась, даже губу закусила. Больше всего сейчас я хотела, чтобы айвирский принц не заметил моего состояния. Хотя, ему, кажется вообще было всё равно. Всегда.
Когда его пальцы добрались до подмышки, я чуть не подпрыгнула на месте. А потом крепко-крепко прижала руку к телу.
- И что же ты там прячешь? – спросил он ровным тоном.
И попытался снова завладеть моей рукой, но я не позволила. Мне было слишком щекотно.
- Ничего не прячу. На моём теле нет ни единого артефакта. Да и откуда бы им взяться? – затараторила я.
- В таком случае расслабь руку. Я почти закончил.
- Нет.
- Почему? – в его глазах появилось раздражение, наверное, потому я и поспешила признаться.
- Щекотно. Я очень щекотки боюсь. С детства.
Он моргнул, чуть нахмурил лоб, зачем-то коснулся шрама на своей щеке, а я поймала себя на мысли, уже почти перестала замечать эту отметину. Нет, она была так же видна, как и раньше, просто почему-то больше меня не пугала
- Я осторожно, - ответил принц, а его губы дрогнули в подобии улыбки. Но почти сразу снова приняли привычный безразличный вид.
Пришлось подчиниться. Я даже снова зажмурилась, но крылатый на самом деле действовал очень аккуратно. Вторую мою руку и вовсе ощупывал едва касаясь. Вот только ощущения от этих прикосновений оказались ещё сильнее. Это было нечто среднее между щекоткой и до обидного приятной лаской.
- На руках и ногах ничего нет, - сказал он, а я выдохнула. Неужели всё? – Осталось проверить голову, тело, шею, и уши.
- А уши-то зачем? – спросила, вдруг осмелев.
- Артефакты очень часто делают в виде серёг или клипс. Так что давай с ушей и начнём.
Я повернула голову, и принц осторожно ощупал сначала мочку, потом двинулся вверх по ушной раковине, случайно цепляя пальцами кожу за ухом. Это оказалось настолько приятно, что я даже врать себе перестала. Мне нравились прикосновения врага. Да, это позор и всё такое. Но, Боги! После двух с половиной недель беспросветного кошмара, после часов, проведённых на коленях на площади, после дня в холодной камере, такие мгновения удовольствия казались особенно ценными.
