Трофим и Изольда - страница 11

Но дядя Марик за Трофима не хлопотал. Во-первых, рассудил, что не так страшны пятнадцать суток и не стоит обращать на себя лишнее внимание. Во-вторых, злился на мальчишку за какую-то драку – а знал бы всё? Ого! – и меры воспитательные полагал не лишними. В-третьих, ухаживал за Изольдой и тем был очень занят. Трофим отбывал «срок» не выходя с территории: подметал, чистил, убирал двор и коридоры. Поскольку было это последнее воспоминание с «воли», он всё возвращался мыслями к лодке, к Изольде и, представляя себе «как бы они... сейчас»... постелено распалялся.

Доктор принимал тётю, а Изольда томилась у телевизора. Марк ходил на кухню за горячей водой, которая, конечно же, была и в кабинете! – и туда-сюда носил инструмент, аккуратно прикрыв его салфеткой. Каждый раз проходя, улыбался Изольде. Сам проводил домой тётю и племянницу. То есть нарушая субординацию в интересах истины, надо сказать – племянницу и тётю. Но так ведь и было задумано!

Спрашивать у него Изольда не отважилась, но нашёлся мужской голос и был нанесён телефонный звонок. Доктор объяснил, что «... племянник срочно выехал к больному родственнику и вернётся через пятнадцать су... то есть, через две недели». В голову Изольде немедленно пришли десять важных и двадцать уважительных причин по которым он не успел, не сумел, не решился, наконец, найти её и предупредить о своём отъезде. Две недели можно было ждать. На формулу «пятнадцать суток» она не обратила внимания.

Марик ухаживал настойчиво и красиво – каждое из этих качеств может, как известно, покорить женщину. Притом у него были некоторые, скажем так, возможности. «Если вы платите женщине четвертак, она и любит вас за четвертак. Подарите ей норковую шубу, и она полюбит искренне!» – шутил доктор, конечно, в мужской компании и шуб случайным возлюбленным не дарил. Он не был транжирой, как не был и пошляком или циником. Он был наблюдательным человеком. И не зря же так долго разгуливал в холостяках! Умел элегантный доктор старомодно и обворожительно поцеловать даме ручку! Он покорил маму и подруг, не говоря уж о тёте с которой, как вы помните, всё началось. Но Изольда любила Трофима, и никто не догадывался об этом. Никто кроме, разумеется, тёти Брони. Тётя Броня уже знала всё, но и она ничего не могла изменить. Ни мама, ни подруги не могли склонить Изольду к замужеству с Марком.

Это сделал Трофим.

Наголо остриженный, безбородый, бледный, с тонкой мальчишеской шеей, он показался ей обыкновенным, тихим, незаметным... А на ушко шептали мама и тётя, а воздух был пропитан завистью подруг и рядом стоял Марк – настоящий мужчина и, как в старину говорили, кавалер. Чем сильнее разгоралась любовь Трофима, тем холодней становились глаза Изольды.

Свадьба была назначена.

4.

Это был большой день для всех, но для каждого по-своему. И начать его описание, справедливости ради, должен я с тёти Брони. Кто как не она хлопотал неустанно о нынешнем событии? С тех самых пор, как – «Я от Ивана Ивановича!» – вошла тётя в холл просторной квартиры на окраинной улице, ещё не вполне застроенной девятиэтажными близнецами. Кому, как не тёте Броне было известно всё и даже ночь в сквере на детской площадке? Она заслуженно царствовала сегодня здесь, командуя и перемещаясь, перенося и переставляя, сверкая огромным количеством зубов, сделанных по новейшей технологии из настоящего фарфора, может быть даже и саксонского. Для неё это был день счастливых забот: обожаемая племянница, почти её ребёнок и предмет постоянного восхищения, неминуемо будет счастлива. Боже, как она хороша! Как идёт ей свадебный подарок жениха – колье из бриллиантов, серьги на длинных подвесах и кольцо с камнем! Поистине королевский подарок, а Марик, сегодня он – Марк! Помолодевший, подтянутый, великолепный в свой большой день, в день безоблачного счастья. На его сильную и ласковую руку легко опирается тонкая кисть невесты. Впрочем, Дворец браков они посетили утром. Рука жены.