Тем временем поток гостей вновь двинулся к столам с закусками. На кладбище собирались ехать всего несколько человек, среди них две бабушкины соседки с мужьями и дочь одной из них. Они как раз отдавали распоряжения специальным людям, которые пришли взять гроб, чтобы отнести его в катафалк. Грейс на мгновение потеряла мать из виду и не слышала, о чем она говорит с незнакомцем.
«Я не понимаю», – донесся до Грейс голос Лоры, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть их. Мужчина что-то говорил, придвинувшись так близко, что мог бы поцеловать Лору, если бы захотел. Было в их позах нечто странное: мама стояла согнувшись, как будто у нее на плечах лежало что-то очень тяжелое. Грейс догадалась, что Лора плачет. Она хотела подойти и утешить ее, но незнакомец вдруг сделал то, отчего Грейс застыла на месте. Он подался вперед и обнял Лору – осторожно сомкнул руки у нее на спине, и Грейс увидела, как мама вздрагивает от слез, закрывая ладонями лицо, но не отодвигается.
В этом объятии не было ничего от секса или флирта – просто успокаивающее объятие старого друга. Грейс уже сделала шаг, но остановилась.
Мама не плакала при ней. Она никогда не позволяла себе расклеиться. Но, может, именно это было по-настоящему нужно? Грейс медленно выдохнула и вышла на улицу, оставив маму с гостем наедине.
У крыльца стояла длинная черная машина. Грейс в них плохо разбиралась, но была уверена, что именно эта машина наверняка стоила кучу денег. Что удивительно, Грейс даже не сомневалась, кому она принадлежит.
Наконец мать вышла из дома, кутаясь в вязаный платок. Она выглядела бледной и почти испуганной.
– Мам? – позвала ее Грейс и тронула за плечо: – Все в порядке?
Лора только суетливо качнула головой в сторону дверей катафалка. С ними ехал священник, так что поговорить особо не удавалось. Грейс только сжала мамины пальцы, холодные и влажные на ощупь, и слегка боднула ее лбом в плечо.
– Кто это был? – шепнула она.
– Понятия не имею, – отозвалась Лора.
– Он тебе что-то сказал? Что-то неприятное?
Лора тряхнула головой:
– Грейс, пожалуйста, давай потом. Мне сейчас сложно, правда.
Они добрались до пункта назначения минут за пятнадцать, и Грейс была благодарна за эту скорость.
Кладбище было небольшим и почти уютным. Должно быть, в солнечную погоду оно выглядело даже жизнеутверждающим. Наверное, тут неплохо прогуливаться или читать, прислонившись спиной к могильному камню. Хотя одна мысль, что твое тело будет гнить в деревянном ящике где-то в земле, заставила Грейс вздрогнуть. Она предпочла бы кремацию. Но, наверное, католиков нельзя сжигать в печах даже после смерти.
Свежая могила казалась вырезанным в земле ровным прямоугольником. Рядом стояли несколько человек в черном. Гроба уже не было видно, значит, его опустили в яму.
Грейс хотела бы держаться подальше от этого всего: от священника, похожего на радостного пингвина, от камней, от лежащих под землей покойников. Она просто не хотела в этом участвовать, даже ради мамы. На секунду Грейс разрешила себе это отвращение. Она пропустила его через себя и позволила себе поверить, что сейчас развернется, уйдет в машину и будет наблюдать за всем со стороны.
– …и то, что сейчас здесь стоят ее дочь и ее внучка, лишь подтверждение тому, какой любящей женщиной она была…
На свежем воздухе Лора выглядела гораздо лучше и даже взяла Грейс за руку, когда та встала рядом. Почувствовав движение за спиной, девушка обернулась и увидела, как к могиле подошли те, кого она приняла за отца с сыном.
