На мгновение Саймон уловил глубокое беспокойство, промелькнувшее на мрачном лице женщины-ведьмы.
«И норны помогали Элиасу меня преследовать? – подумал он, чувствуя, как его снова охватывает паника. – Почему я погружаюсь в этот кошмар?»
И тут, как будто страх открыл двери его разума, он кое-что вспомнил. Отвратительные образы начали выбираться из потайных мест его сердца, и он начал задыхаться.
– Эти… бледные люди. Норны. Я их видел прежде! – прошептал он.
– Что?! – Джелой и тролль вскричали одновременно, наклонившись вперед.
Саймон, напуганный их реакцией, отпрянул назад.
– Когда? – резко спросила Джелой.
– Это случилось… я думаю, что случилось, но, возможно, только приснилось… в ту ночь, когда я сбежал из Хейхолта. Я был во дворе, и мне показалось, что кто-то зовет меня по имени – женским голосом. Он так меня напугал, что я выскочил со двора и помчался в сторону Тистерборга.
Малахия нервно зашевелился на соломенном матрасе, но Саймон не обратил на него внимания.
– На вершине Тистерборга горел огонь, – продолжал Саймон, – среди Камней Гнева. Вы их знаете?
– Знаю, – спокойно ответила Джелой, но Саймон почувствовал некое значение в ее словах, смысла которого не уловил.
– Мне было холодно и страшно, поэтому я стал взбираться вверх. Я сожалею, но тогда я не сомневался, что вижу сон. Быть может, так и было.
– Не исключено, – кивнула Джелой. – Продолжай.
– Наверху находились люди. Солдаты, так я решил из-за доспехов. – Саймон почувствовал, как у него на ладонях выступил пот, и потер их друг о друга. – Среди них был король Элиас. Мне стало еще страшнее, поэтому я спрятался. А потом… потом послышался ужасный скрип, и на дальнем склоне горы появился черный фургон, он ехал вверх. Он возвращался, все возвращались… или мне показалось, что все… но они оставались лишь пустыми тенями. Бледнокожие люди… норны, да, да, норны его сопровождали, их было несколько, и все одеты в черное.
Наступила долгая пауза, Саймон пытался вспомнить что-то еще. Дождь барабанил по крыше дома.
– И? – наконец мягко спросила валада.
– Элизия, Матерь Божья! – сердито проговорил Саймон, и из его глаз покатились слезы. – Я не могу вспомнить! Они отдали ему какой-то предмет, который лежал в фургоне. Произошло еще что-то, но у меня такое впечатление, что воспоминания прячутся под одеялом у меня в голове. Я могу к ним прикоснуться, но не в силах про них рассказать! Они отдали ему что-то! Я думал, мне снился сон! – Он закрыл лицо руками, пытаясь вытолкнуть болезненные мысли из закружившейся головы.
Бинабик смущенно похлопал его по колену.
– Но мы получили ответ на другой вопрос. Я также спрашивал себя, почему норны готовятся к войне. Быть может, они намерены сражаться с Элиасом Верховным королем, чтобы отомстить за вековые обиды. Но складывается впечатление, что они ему помогают. Они заключили какую-то сделку. Возможно, Саймон видел, как это произошло. Но как сумел Элиас войти в контакт с норнами, склонными держаться от всех в стороне?
– Прайрат, – сказал Саймон, и как только он произнес это имя, ему стало очевидно, что так и есть. – Моргенес говорил, что Прайрат открыл ворота жутким существам и событиям. Прайрат также находился на той горе.
Валада Джелой кивнула.
– Звучит разумно, – сказала она. – Меня интересует ответ на один вопрос, но я уверена, что узнать его нам не по силам: что стало предметом торга? Что могли эти двое, Прайрат и король, предложить норнам, чтобы заручиться их помощью?
